Шаолиньское ушу - это традиционное название искусства рукопашного боя и способов владения оружием, зародившихся или развивавшихся в монастыре Суншань Шаолинь, что расположен в китайской провинции Хэнань (административный центр - Чжэнчжоу) в уезде Дэнфэн. Шаолиньское ушу широко распространено в Китае и за его пределами, оно является одной из древнейших ветвей ушу. Согласно легендам оно ведет свое начало от индийского проповедника буддизма Бодхидхармы (на китайском его имя было протранскрибировано как Путидамо, позднее его стали называть просто Дамо). Он прибыл в царство Северная Вэй примерно в VI веке и будучи не понятым удалился в этот монастырь где и просидел девять лет в пещере лицом к стене (эта пещера до сих пор существует и служит одним из объектов посещения для туристов). Когда он, наконец, решил подняться, то оказалось, что его ноги потеряли двигательную способность. Однако используя особый комплекс упражнений Дамо восстановил их активность, и предписал монахам в будущем сочетать практику молчаливого созерцания с физическими упражнениями. От него монахи, якобы, и изучили первый комплекс шаолиньского ушу - "18 рук архатов" (архат - последователь Будды, достигший последней, четвертой ступени святости на пути к нирване и полностью освободившийся от земных желаний). Реальных свидетельств того, что Дамо преподавал ушу, не имеется, однако историческим фактом является то, что в предписанные им монахам "4 деяния" входило и "воздаяние за зло".

Другой популярной легендой о Шаолиньском монастыре является история о том, как 13 монахов спасли императора. Дело было в VII веке, когда Ли Шиминь - второй император династии Тан - спасаясь от мятежника Ван Шичуня упал в протекавшую неподалеку от монастыря реку и был спасен монахами. Тринадцать монахов решили защитить императора, и монашеский отряд разгрромив мятежников взял Ван Шичуня в плен. Вернувшись на трон Ли Шиминь не забыл услуги, пожаловал монастырю землю (около 250 га), разрешил монахам пить вино и есть мясо, а самому монстырю было позволено содержать особые монашеские войска. Еще одна легенда гласит, что при династии Северная Сун настоятель Фуцзюй пригласил в Шаолинь 18 мастеров, которые обогатили шаолиньское боевое искусство. С той поры в набор классических шаолиньских комплексов входят хунцюань (кулак Хуна), тунбицюань (кулак рук Туна) и т.п.

Однако первые исторически потвержденные сведения о том, что в Шаолиньском монастыре есть свой особенный стиль ушу, относятся к началу периода правления в Китае монгольской династии Юань. В XIII веке в монастыре появился монах по имени Цзюэюань. Он ушел из родных мест с единственной целью - постичь тайны искусства шаолиньских бойцов. Однако несмотря на занятия у лучших наставников он пришел к выводу, что уровень шаолиньского ушу вовсе не соответствует тому, о котором говорят легенды. Решив найти настоящих мастеров, он отправился на поиски. В Ланьчжоу он помог отбиться от разбойников некоему Ли Соу. Узнав о цели странствий Цзюэюаня Ли Соу рассказал, что в Лояне (тогдашняя столица Китая) есть человек по имени Бай Юнфэн, который знает тайные шаолиньские традиции. Вместе с сыном Ли Соу (позднее принявшим монашеское имя Дэнхуэй) и Бай Юнфэном все четверо вернулись в монастырь. Там они много лет перерабатывали имеющиеся техники, привнося все казавшееся рациональным и разумным. Так на основе "18 рук архатов" Цзюэюань создал комплекс "72 руки" (в настоящее время в Шаолине существует парный комплекс "72 приема Цзюэюаня"), который потом был дополнен до 170 приемов. Бай Юнфэн же разработал систему "кулака пяти составляющих", которую впоследствии стали соотносить с пятью животными - тигром, леопардом, драконом, змеей и журавлем.

Тогда же, при правлении монголов шаолиньский настоятель Фуюй открытил пять филиалов Шаолиня - в Монголии (составлявшей в тот момент единое государство с Китаем), на горе Паньшань в провинции Хэбэй, в городах Чанъань (нынешний Сиань), Лоян и Тайюань. Специальные монахи посылались из Суншаньского Шаолиня в филиалы, причем не только для проповедей, но и для преподавания шаолиньского боевого искусства. Еще одно деяние Фуюя - он установил 70 иероглифов, которые используются для имен новых поколений монахов, то есть все ученики Фуюя имели имя, начинающееся с "Хуэй", следующее поколение - имена, начинающиеся с "Чжи" и т.д. Эта традиция продолжается до сих пор.

Значимым для истории монастыря является XVI век. В это время побережье Китая терроризировали пираты-вако (базировались они на островах Рюкю, в основном там были японцы, однако встречалось и много китайцев). Когда на борьбу с вако отправились войска под командованием великого полководца Ци Цзигуана, из Шаолиня тоже вышли отряды монашеского воинства. Больше всех в тот период прославился монах Юэкун.

Шаолиньский монастырь простоял до 1928 года. 20-е годы нашего века вошли в историю Китая под названием "правление милитаристов", когда каждый, кто имел хоть какую-нибудь военную силу (от группы армий до батальона) объявлял себя полновластным властелином какой-либо территории (от нескольких провинций до одной деревни). Все они вели сложную военно-политическую борьбу за увеличение своих владений, и в перспективе - за контроль над всем Китаем, то объединяясь в клики, то вновь нарушая договоры и союзы. В 1928 году место, где находится монастырь, стало полем боя, и монастырь был уничтожен страшнейшим пожаром за всю его многовековую историю. Согласно хроникам, огонь бушевал 40 дней, монастырь выгорел почти дотла. Монахи разбрелись по окрестным деревням, часть вернулась в мир. Некоторые пошли в армии к милитаристам, где благодаря своему знанию боевых искусств быстро выбивались на команлные посты, в годы Второй мировой войны приходилось монахам воевать и в партизанских отрядах. Наверное самую головокружительную карьеру сделал Сюй Шию (монашеское имя Юнян), который вступив в компартию дослужился до должности командующего Гуанчжоуским военным округом и был одним из сподвижников Мао Цзэдуна.

В настоящее время монастырь Суншань Шаолинь является прежде всего крупным туристским центром. Вокруг него кормится большое количество школ ушу, никакого отношения к монастырю не имеющих. Обычно они делают деньги на доверчивых иностранцах, которые всерьез готовы выкладывать по 20$ в день за то, чтобы после двухнедельных тренировок получить сертификат о том, что они "изучали настоящее шаолиньское ушу". Одним из самых известных заведений такого рода является Международная академия шаолиньского ушу. Возглавляет ее Ван Чанцин (обычно предпочитающий подписываться монашеским именем Дэцянь), который в свое время несколько лет изучал в Шаолине традиционную медицину (не ушу!!!), после чего начал издавать от своего имени содержимое шаолиньских архивов, даже не позаботившись хоть чуть-чуть упорядочить разнородные тексты и придать им подобие хоть какой-то системы. Есть рядом с монастырем и спортивный институт шаолиньского ушу, выпускники которого разъезжают в монашеских одеждах по всему миру, давая показательные выступления. В этих условиях многие истинные мастера покидают монастырь, предпочитая открывать свои собственные институты шаолиньского ушу в других городах и даже других провинциях КНР (так например, преемник Дэгэня - хранителя традиции стиля шаолинь лоханьцюань (шаолиньский кулак архатов) - открыл свой институт в Кайфэне, в самом Шаолине же в настоящее время этим одним из классических монастырских стилей не владеет никто). Уже много лет остро стоит проблема настоятеля, который, согласно традиции, должен и ушу хорошо владеть, и в буддизме разбираться. Уже давно такого не находится.

Основными представителями шаолиньского боевого искусства в XX веке были Чжэньсюй, Мяосин и Дэгэнь. Учеником Чжэньсюя был Суси, но в годы Культурной революции хунвэйбины сломали ему ноги, и он после этого не мог кого-либо обучать боевым искусствам сам. Все те, кто объявляет себя учениками Суси, на самом деле изучали ушу у других людей, а Суси был лишь их формальным учителем. Единственным преподающим из ныне живущих учеников Чжэньсюя является Яньшоу (Фу Цзыцянь). Официальным преемником Дэгэня является Юнвэнь (Ши Сивэнь). Учеником Дэгэня был Суфа (Сюй Чжифа), но он уже стар и не преподает, живет где-то в провинции Шаньдун. Известные его ученики преподают лишь спортивное ушу.

Легендарная Обитель

автор: Алексей Маслов

  Взгляд на Шаолинь извне

После памятных событий борьбы с японскими пиратами, в которых участвовали и шаолиньские усэны, ничто уже не могло поколебать славы шаолиньского искусства. “Хэнаньский Шаолиньсы не имеет себе равных в Поднебесной по кулачному искусству, его странствующий монах устоит и против десятка врагов”, - гласит трактат в XVII в. “У цза цзу” (“Пять стихов смешанного содержания”). В эпоху Мин (1368-1644) в Шаолиньсы проживало до 400 монахов. Всего же усэнов в Китае насчитывалось более десяти тысяч. Их умение было далеко не одинаковым - истинных мастеров, прозванных “улинь” - “боевой лес”, было, предположительно, не более 800 человек, хотя, естественно, точных подсчетов никто не вел. В основном мы знаем историю Шаолиньсы по внутренним монастырским архивам и народным преданиям, которые не могут быть до конца объективными. В определенной степени противовесом и одновременно проверкой этих преданий могут служить свидетельства “внешних наблюдателей” - отчеты проверяющих чиновников, уездные хроники, записки путешественников. Наряду со славословием в адрес мужественных и умелых шаолиньских усэнов в таких источниках мы нередко встречаем упоминания о том, что уровень их техники оказывался ниже ожидаемого. Долгле время в монастыре не было единого “шаолиньского стиля”: монахи для обучения разбивались на небольшие группы, каждой из которых руководил наставник, преподающий известный ему стиль. Монахи-инструктора приходили в Шаолиньсы из других монастырей и местностей и приносили сюда свои методы боя. Поэтому под крышей Шаолиньского монастыря мог одновременно преподаваться добрый десяток направлений ушу.

К XVII-XVIII вв. под названием “шаолиньцюань” фигурировали уже более ста различных стилей. Часть из них действительно выросла из техники, практикуемой в стенах монастыря, например, хунцюань (“Красный кулак”), мэйхуацюань (“Кулак сливы мэйхуа”), лоханьцюань (“Кулак архатов”), шиба лоханьшоу (“18 рук архатов”), цисинцюань (“Семизвездный кулак”) и другие. Вместе с этим сложилась традиция относить к шаолиньскому направлению большинство северных стилей ушу, хотя генетически они никак не были связаны с Шаолиньсы. Складывалась парадоксальная ситуация, когда под названием шаолиньцюань преподавались десятки ничуть не похожих стилей. “Шаолиньцюань” оказывался предельно растяжимым понятием, объединяющим стили скорее мифологически, нежели на основе каких-то общих методик или ритуально-культовых особенностей. Явные упоминания о Шаолиньсы как о боевой обители появляются лишь с начала XVI в. Первые немонастырские описания тренировок по ушу среди монахов оказываются достаточно скромными. Путешествующий в этих местах в 20-30-х гг. XVI в. чиновник Чай Хун в “Стихах о Шаолине” (“Шаолинь шицзо”) довольно невнятно заметил: “Монахи перед древним залом праздно беседуют о боевых искусствах”. А вот в конце XVI в. другой чиновник, Чу Сюэмо, в “Смешанных стихах о Шаолине” (“Шаолинь цзаши”) уже не мог скрыть своего восхищения боевой обителью: “Ароматы благовоний древнего зала происточают полноту сил, в догорающих лучах заходящего солнца можно видеть танцы с мечом и упражнения с клевцом.

Можно лишь удивляться тому, что монахи столь умелы в боевом искусстве!”. Из отрывка нетрудно заметить, что монахи в основном упражнялись в обращении с оружием, а не в кулачном искусстве, что вообще отражало характер ушу того времени. Путешественники неоднократно подмечали, что занятия ушу у монахов подчинены определенному календарю. Цзиньши (чиновник, прошедший столичные экзамены) Юань Хундао в последней четверти XVI в. рассказывал, что усэны тренировались обычно на расцвете и особенно активно - в первую половину лунного месяца, называемую в буддийских общинах суклапаксой, когда силы человека были на подъеме. Тренировке предшествовал обычный буддийский ритуал, а занимались усэны уже не только работой с оружием, но и кулачным боем, который чиновник назвал древним термином “шоубо”. Именно во время этого путешествия по цветущим горам Суншань Юань Хундао заметил, что монахи в своих боевых упражнениях имитируют движения обезьяны, “подпрыгивая и крутясь на месте”. По его словам, к тому времени в монастыре было по крайней мере 60 человек, владевших кулачным искусством (дословно - чжан, “боем ладонями”, так как в то время именно ладонью наносилось большинство ударов), а также мечом, “плетью”-бянь, трезубцем. Конечно, 60 человек - это далеко не сотни усэнов, о которых пишут внутренние хроники монастыря. Тем не менее реальность активных занятий ушу в монастыре в ту эпоху не вызывает никаких сомнений. Упоминания о таких занятиях до XVII в. весьма редки. Это можно легко объяснить закрытым характером боевой практики монахов. К тому же монастырь находился несколько в стороне от дорог, и поэтому сюда помимо бродячих монахов заглядывали лишь странствующие поэты и проверяющие чиновники. Именно по такому случаю в XVI в. чиновник Ван Шисин посетил Шаолиньсы. Он составил “Записи о путешествии в горы Суншань” (“Сун ю цзи”), где писал, что “число монахов монастыря достигает четырехсот, все они совершенны в боевом ремесле”, а “кулаком и шестом владеют так, что кажется, будто они летают”. Когда листаешь “Хроники уезда Дэнфэн” за XVI в., сразу бросается в глаза, что большинство путешественников восхищаются в основном красотой и покоем тех мест, где расположен Шаолиньсы, и гостеприимством монахов, предоставляющих путнику ночлег. А вот о боевых искусствах говорится крайне мало. Зато тем, кому довелось наблюдать монашеское искусство уже в XVII-XVIII вв., иначе как с восхищением о нем не говорили, А это значит, что прогресс шаолиньского ушу шел весьма быстро. В 1625 г. чрезвычайный эмиссар двора в провинции Хэнань Чэн Шао оставил стихотворение “Наблюдаю занятия ушу в Шаолине”: “Лишь на время решил я здесь отдохнуть, посмотреть на монахов-бойцов. Сверкают алебарды и металлические посохи, кажется, их удары громоздятся один на другой. Мощные удары обладают силой воспаряющего духа, а обучение этому позволяет обрести способности тигра”. Итак, с XVI в. уровень боевой монашеской практики резко пошел вверх. Что это? Может быть, проявилась какая-то тайная, никогда не демонстрировавшаяся посторонним техника “внутренних залов” Шаолиня? Скорее другое - количество начало переходить в качество. Десятки людей, приходивших сюда, оставляли свои знания, дополняя теорию боевых искусств Шаолиня, писали небольшие, но емкие трактаты, остававшиеся (зачастую непрочитанными) в монастырских архивах. Постепенно складывалась и система передачи знания боевых искусств, использовавшая каналы преемствования буддийского учения. Становление монаха-бойца. В Шаолиньсы сложился удивительный психологический климат, во многом обусловленный чаньской направленностью монастыря. Здесь следует подчеркнуть, что Шаолиньсы прежде всего был именно чань-буддийским монастырем и лишь затем - центром боевых искусств. Следовательно, изучению буддизма и молитвам как в древности, так и сегодня уделяется значительно больше времени. Взаимоотношения учителей и молодых послушников воспроизводили семейные связи: мастера как отцы “порождали” своих учеников. Знаменитый шаолиньский патриарх Чжэньцзюнь (1865-1935), не только прославившийся великолепным мастерством в ушу, но и воспитавший немало монахов, так описывал характер взаимоотношений в монашеской среде: “Самого неприметного старца в Поднебесной назову моим родителем, равный по возрасту станет мне братом, младших же буду считать своими детьми. Откуда же тогда взяться насилию?”. Возраст монахов никогда не ограничивался, часто в послушники шли те, чьи семьи были разорены или погибли в результате набегов, пожаров, разливов рек. Не удивительно, что именно те, кто попадал в монастырь еще детьми, достигали наибольших успехов. Приведем несколько примеров прославившийся. В XV в. 16-летний юноша принял постриг и взял монашеское имя Чжиинь. С того времени он начал изучать шаолиньский цигун, методы владения прямым мечом и даже хитроумное искусство боя в положении лежа (дитан гунфу). Чжиинь обрел такое мастерство, что без труда катал по земле ногой тяжелый камень, будто это был тряпичный мячик, ломал ударом ноги толстые деревья, вбивал ногой в землю столбы, а от его подсечки валилось на землю сразу несколько человек. Одно время Чжиинь был даже старшим наставником Шаолиньсы по ушу. Другой не менее знаменитый боец того времени, Цзыань, пришел в Шаолинь, когда ему было лишь восемь лет. Его ученик Цзюэсюнь одел рясу в 13 лет и вскоре стал лучшим бойцом с мечом-дао, знатоком воздействия на болевые точки и системы болевых захватов. При этом Цзюэсюнь считал, что монах вначале должен изучать “гражданские” (вэнь) дисциплины и лишь затем приступать к боевому искусству. Он так наставлял учеников: “Тому, кто изучал гражданские дисциплины, легко понять смысл сутр и таким образом стать умудренным в писаниях. Сохраняющий сутры и изучающий буддизм должен также укреплять свое тело и более всего уделять внимания боевым искусствам. Боевые искусства позволяют защитить себя, отстоять монастырь, оберечь буддийскую Дхарму, отстоять добродетель и защитить государство”. Именно в таком порядке - сначала буддийское учение, а затем ушу как способ очищения сознания и укрепления тела - и шло обучение в Шаолиньсы. Традиция воспитания детей-монахов и создания специальных детских групп окончательно сформировалась к XVII в. Из таких групп вышли многие шаолиньские знаменитости. Например, монах Шужань пришел в монастырь семи лет от роду, покинув разорившуюся семью. Он тренировался по ночам, потому что дни были заняты изучением канонов, и вскоре стал лучшим знатоком 18 видов оружия в монастыре. Шужань весь год ходил с утяжелителями на ногах, овладевая искусством облегчения веса тела, прыгал из ямы в яму, запрыгивал на высокие столбы. Через двадцать лет его называли “истинно овладевшим гунфу”. Другой знаменитый мастер, Шуцин, попал в монастырь в шесть лет и считался лучшим знатоком более чем 90 комплексов с оружием, непревзойденным в истории Шаолиня бойцом с серпами и мастером воздействия на болевые точки. Про него рассказывали, что Шуцин “обладал абсолютной техникой удара пальцем, его тычок пальцами проделывал отверстие”, а ударами “железных” локтей этот монах крошил в песок камни. Для детей-послушников была создана специальная программа обучения, которая активно практикуется до сих пор. Так родилось “Искусство ребенка” (тунцзя гун) - необычайно сложный и полезный комплекс, состоящий из 16 основных упражнений. Он вобрал в себя немало позиций из древних “18 рук архатов”, развивал гибкость, равновесие, приучал к контролю дыхания, устойчивости стоек и быстроте передвижений. Этим комплексом можно овладеть, лишь начав изучать его в детстве, ибо в зрелом возрасте многие упражнения, в частности, развивающие гибкость и равновесие, уже не доступны. Первые позиции - сидя и стоя со сложенными перед грудью руками предназначаются для медитации, концентрации внимания и регулирования дыхания перед более сложными упражнениями. Упражнение “ударить ногой в Небо” предусматривает стойку на одной ноге, другую ногу следует подтянуть к голове и полностью выпрямить, так чтобы стопа была обращена вверх. Другое упражнение, “чаньское искусство двух пальцев”, заключается в стойке на одной руке на двух пальцах. Существовало еще более сложное упражнение - стойка на голове с ладонями, прижатыми к бедрам. Это требует не только великолепного чувства равновесия, но и владения навыками нэйгун, потому что посредством исключительно физической силы такую позицию принять невозможно, особенно в детском возрасте. Занимаясь “Искусством ребенка”, юные монахи учатся раскалывать камни ударом, сидеть на шпагате, удерживать равновесие в сложных позициях на одной ноге и многому другому. Все это удивительное умение, однако, еще не считается собственно шаолиньцюань, но служит лишь подготовительной стадией к нему. История Шаолиньского монастыря знает и нескольких женщин-монахинь (нигу), которые также считались бойцами. Причем первый такой случай - монахиня Шаолиньсы - зафиксирован в летописях буквально через пару десятков лет после создания монастыря. Уже с эпохи Тан появление женщин-монахинь в монастыре стало превращаться в традицию. К X-XII в. здесь жила уже целая группа женщин. Судя по описаниям, монахини селились в дальней части монастыря, отделенной от остальных помещений небольшой стеной. Упоминания о женском послушания в Шаолиньсы хотя и многочисленны, но крайне поверхностны. До конца, например, не ясно, участвовали ли они в совместных с мужчинами ритуалах, тренировках, молитвах. Тем не менее о некоторых монахинях известно, что они были прекрасными мастерами “внутреннего искусства” и ушу. Считается, что первой настоящей монахиней-бойцом стала в конце эпохи Сун, т.е. в XIII в. некая Чжи, прозванная Шаолиньской Феей. За все последующие столетия здесь были воспитаны несколько десятков послушниц-бойцов. Традиции женщин-бойцов в монастырской среде сохранились и по сей день. Сегодня монахини живут не в Шаолиньском монастыре, а в “Обители первого патриарха” (Чуцзу ань), хотя формально считаются шаолиньскими бойцами. Обитель первого патриарха расположена в горах, чуть выше Шаолиньсы, на пути к высокогорной пещере, где Бодхидхарма провел девять лет. По одному из местных преданий, после знаменитого “девятилетнего созерцания стены” он сошел вниз, но поселился не в монастыре, а в небольшом храме, огороженном стеной. С тех пор это место стало называться “Обителью первого патриарха”, а сегодня здесь размещается женский монастырь. Он крайне мал по сравнению с грандиозным Шаолиньсы. Там живет около десятка монахинь, некоторые из них весьма неплохо владеют ушу. Даже двор монастыря оборудован всеми необходимыми “боевыми” атрибутами - насыпными мешками для отработки ударов и каменными гантелями.

  Основы шаолиньской тренировки

Арсенал шаолиньского стиля складывался в течение нескольких веков. Он был столь же разнообразен, сколь и непостоянен, меняясь в различные эпохи и у разных наставников. Современный шаолиньцюань остоит из нескольких, нередко не связанных между собою пластов. Механизм их формирования был приблизительно следующим. В монстырь приглашалась группа армейских инструкторов, который преподавали здесь боевое искусство, или монахами становились деревенские кулачные бойцы. Они приносили новый арсенал приемов, который фиксировался в виде новых комплексов и методик, те в свою очередь заносились в монастырские каоны и хроники. Так формировался первый “пласт” шаолиньской техники. Через некоторое время, например, через несколько десятков лет,под сень монастырских стен приходили новые инструктора или кулачные бойцы из другой провинции, преподавая несколко иной боевой арсенал - появлялся новый пласт техники, практически не связанный с первым. Разумеется, за столетия развития Шаолиньсы постепенно происходила некоторая унификация техники, например, во всех комплексах и метоха боея используются одинаковые стойки и передвижения. На сегодняшний день основными группами шаолиньской техники являются “Красный кулак” (Хунцюань), “Кулак архатов” (Лоханьцюань), “18 рук архатов” (Шиба лоханьшоу”), “Кулак шести взаимосоотвествий” (Люхэцюань), “Кулак, взметающийся к солнцу” (Чаоянцюань) и т.д. К этому следует прибавить несколько разделов “звериных” стилей, имитирующих некотрых животных: “Кулак восьми методов” (Бафацюань), “Кулак богомолоа” (Танланцюань) и т.д. Разумеется, ни один монах-боец не знает всех разделов, обычно специализируются на одном-двух, учитывая, что каждый такой раздел может включать до десятка комплексов боя с оружием и без него, а также около сотни методов тренировки. Некоторые методики мастера передавали лишь одному-двум ученикам, либо вообще уносили с собой, не находя достойного преемника. Сегодня арсенал монастырского шаолиньского ушу включает более трех тысяч различных приемов, около 700 комплексов цюаньфа и упражнений с различными видами оружия. Большинство монахов знают не более двух десятков коротких комплексов, а основное время тренировки уделяют отработке специальных упражнений “внутреннего искусства”. Попутно заметим, что в древности, равно как и сейчас, далеко не все шаолиньские монахи изучали ушу. В среднем лишь половина их носила звание “монаха-бойца” - усэна, а боевые тренировки никогда не считались обязательными для всех. Четыре классических дисциплины - буддизм, ушу, медицина и “гражданские науки” - до сегодняшнего дня составляют основу воспитания шаолиньского монаха. Формально считается, что все пять основных направлений чань-буддизма родились в Шаолиньсы, однако сегодня основной проповеди является учение чаньской школы Цаодун, основанной в IX в. и принесенной в Шаолиньсы настоятелем Фуюем в начале XIV в. Последователи Цаодун считают, что не следует ни укрываться в высоких горах от людей, ни бросать все мирские дела. Наоборот, просветление и познание истины достигается лишь в ходе повседневной практической деятельности, что и выражает “программное” изречение Цаодун: “Приступи к делу - и познаешь истину”. Естественно, главным объектом культа является образ Бодхидхармы. Копии со знаменитого изображения XIV в. со стены Шаолиньского монастыря “Бодхидхарма на тростниковом стебле переправляется через море”, символизирующее приход чаньской истины в Китай и непосредственно в Шаолиньсы, висят практически в каждой монашеской келье и в залах для приема гостей. На них написано изречение, передающее суть шаолиньского буддийского подвижничества: “Вне рождения и вне умирания, передавать светильник в молчании - это и есть Будда”. Скульптурные изображения Дамо располагаются практически во всех залах монастыря и пред ними совершаются особые церемонии. Наравне с Бодхидхармой шаолиньские монахи поклоняются бодхисаттве милосердия и спасения Гуаньинь (Авалокитешваре), хотя в буддийском пантеоне она стоит на ступень выше чаньского патриарха, который причислен к рангу архатов. Много времени посвящается “недвижимой медитации”, которую якобы Бодхидхарма и завещал своим последователям для постижения высшей истины. Шаолиньские монахи медитируют, сидя на небольших деревянных постаментах (“престолах” - тай), расположившись в несколько рядов лицом к стене, как это делал Бодхидхарма. Молчаливому созерцанию уделяется обычно от получаса до нескольких часов, хотя в особые периоды, приблизительно раз в два месяца, медитация может длиться с небольшими перерывами по несколько дней. Базовое обучение в Шаолиньсы продолжается от трех до пяти лет, хотя, по понятным причинам, здесь не может быть никаких точно установленных сроков. Весьма условно прогресс монаха как в боевых искусствах, так и в буддийской истине (все вместе это зовется “шаолиньским чаньским искусством”) подразделяется на “малое достижение”, т.е. овладение базовыми знаниями, “среднее достижение” и “высшее достижение”. При этом нигде формально не определено, какие знания соответствуют каждой из ступеней - это могут сказать лишь наставники высшего посвящения, или “учителя Дхармы” (фаши). Хроники монастыря по разному называют сроки, за которые тот или иной монах приходил к стадии “высшего достижения” (дачэн), то есть становился мастером. Некоторым это удавалось за два-три года, другим за 10-15 лет. Например, в XIX в. прославился монах Шубао. В молодости он в поединке убил человека за воровство и скрывался. Его повстречал старший наставник Шаолиня по ушу Кэнцзюй и привел в монастырь. За три года ежедневных тренировок (а он тренировался даже ночью, оставляя себе три-четыре часа на сон) Шубао достиг такого мастерства, что якобы мог вести поединок с 30 усэнами одновременно. Видя такой прогресс Кэнцзюй показал ему святая святых шаолиньской тренировки - систему захватов и заломов (циньна), приемы воздействия на точки и тайную технику, используемую в поединках, после чего Шубао ни разу в жизни не испытал поражения. Примечательно, что такое мастерство он приобрел не более чем за пять лет. Один из самых знаменитых сегодня монахов-бойцов, старший наставник Шаолиньсы по ушу Дэян (род. 1967), покинул дом и пришел в монастырь под воздействием проповеди учителя Дэцяня, когда ему было чуть больше десяти лет, а к 25 годам его уже называли “учителем Дхармы”. Дети, приходящие в монастырь, а также обучающиеся по шаолиньской системе, начинают свои тренировки в традиионных “дестких упражнений”, направленных в основном на развитие координации и гибкости. Примечательно, что многие монахи блаодаря этим упражнениям до 80-90 лет способны сесть на продольный и поперечный шпагат, как это делает сегодня, например, наставник Ихэн, или принять “перекрученную” позицию “сидящего архата”, как знаменитый шаолиньский наставник Суюнь Наибольшее время тренировок сегодня, как и в древности, посвящено не отработке комплексов или поединкам, а ряду специальных методик, которые считаются “тайными”. И действительно, большинство их тонкостей хранится в строгом секрете. Традиционно они именуются “72 метода шаолиньской тренировки” (цишиэр гун), хотя в действительности их значительно больше ста. Мало кто знает их все и тем более регулярно практикует, поскольку для достижения успеха лишь в одном упражнении порой требуется 10-15 лет занятий по часу в день. В частности, это касается методики “алмазного пальца”, благодаря которой монахи способны делать стойку на одном пальце руки или “буравить” отверстия пальцем в камне. В основном эти упражнения используются как для разминки, так и в качестве способов закалки тела и усиления удара. Они подразделяются на две большие группы. Первую составляют “мягкие” упражнения, способствующие проработке основных групп мышц и связок, растяжке, успокоению сознания, овладению методами правильного дыхания. Вторая группа - “жесткие” упражнения, которые укрепляют тело, вырабатывают крепость мышц, или, как говорят сами усэны, “тренируют внешнее начало”. Некоторые монахи, которые не занимаются собственно боевыми упражнениями, регулярно практикуют ряд “мягких” упражнений, тесным образом связанных с цигун и позволяющих до старости сохранять гибкость тела, замечательную растяжку. “Мягкие” и “внутренние” методы считаются более сложными, чем “внешние” и “жесткие”. Например, искусством разбивания твердых поверхностей - камней, черепицы, костей животных - монах может овладевать два-три года, а вот на ряд разделов “внутреннего искусства” отводится до десяти лет. “Жесткие” методы сравнительно просты, хотя их освоение и требует немало времени. Например, для овладения таким необычным приемом шаолиньской школы, как мощный толчок спиной, необходимо в течение двух лет ежедневно наносить особым образом удары в каменную стену. Для отработки сильного удара ребром ладони, который позволяет усэнам даже раскалывать камни, использовалась методика “Ладонь бодхисаттвы Гуаньинь” - многократные удары в брусочек ясеня, а затем и в камень по полтора-два часа в день в течение года. Для укрепления предплечий, которыми не только ставились блоки, но и наносились удары, использовалась весьма утомительная, но эффективная методика “парный замок”: боец бил предплечьем о предплечье до появления легкой боли ежедневно в течение трех лет, параллельно втирая в руки укрепляющие бальзамы, состав которых держался в секрете. Огромное внимание в подготовке монахов на ранних этапах уделяется физической подготовке. Например, утренние тренировки обычно проходят не в монастыре, а в горах. После тренировки молодые монахи спускаются по лестнице ползком в горизонтальном положении, опираясь на руки и пальцы ног, что называется “ползущая змея”. До сих пор для тренировки используются традиционные китайские гантели - “каменные замки” (шисо), по форме напоминающие древние медные замки на воротах. Начальный вес “замков” составляет около десяти килограмм, постепенно он увеличивается до 35-40 кг. По некоторым рассказам, в давние времена лодочники из буддийских сект, проводившие большую часть жизни на воде, использовали в качестве оружия доски. К ним стали прикреплять ручки и эти предметы называли “деревянными замками”, а позже им на смену пришли и каменные. Некоторые шаолиньские монахи могут удерживать 150-килограммовый “замок”, подставив снизу пальцы. Для развития силы монахи специально ходят с тяжелыми коваными посохами или надевают обувь на тяжелой деревянной подошве вместо обычных матерчатых тапочек, подбитых кожей. Создание многочисленных методик, называемых “72 искусства Шаолиня”, приписывается Цзюэюаню, хотя фактически они сформировались лишь в XVIII в. 26 из них относятся к “мягкому” разделу и способствуют “внутреннему укреплению”, остальные объединены в “жесткий” раздел. “Мягкие” упражнения способствуют развитию зоркости и тонкости слуха (“упражнения архатов”), обретению способности лазать по абсолютно гладкой стене (“тигр, путешествующий по стене”), учат передвигаться по замысловатой траектории по вбитым в землю столбикам без потери равновесия (“столбы сливы мэйхуа”). Особые упражнения “размягчения костей” в короткий срок развивают блестящую гибкость и растяжку. Упражнение “сила орлиных когтей” вырабатывает удивительную цепкость, необходимую в искусстве заломов и болевых захватов - циньна: бойцы носят на вытянутых руках кувшины, наполненные водой, захватив их пальцами за горлышко, причем вес кувшина доходит до 20 кг. “Упражнения архата” (лохань гун), заключающиеся в специальном массаже лица и тела, улучшают зрение, быстро снимают утомление, повышают внимание. Еще одно упражнение, “ладонь яркого света”, способствует отработке резкого выброса “внутреннего усилия” на расстояние: боец ставит перед собой зажженную свечу и с дистанции метра-полутора учится гасить ее потоком воздуха от удара. Некоторые умельцы могут гасить пламя на расстоянии восьми шагов. В “мягкий” раздел тренировки также входят медитативные и дыхательные упражнения, методики массажа, составления и использования бальзамов из многочисленных компонентов: мяты, эвкалипта, гвоздики, березовой и сосновой коры, сосновых иголок, вытяжки из лепестков пионов и роз, свиной крови и много другого. Отрабатывая упражнения из “жесткого” раздела “72 методов” шаолиньские бойцы тренируются на мешках с песком и галькой, развешивая их в самом замысловатом порядке, причем удары наносятся не только руками и ногами, но и головой, пальцами, плечами и даже ягодицами. Укрепляя тело и делая его нечувствительным к ударам, монахи, предварительно натеревшись особыми бальзамами, наносят сами себе удары тяжелыми палками или каменными молоточками. В руках шаолиньских усэнов можно было увидеть не только холодное оружие, но и тугой лук, причем он оставался единственным стрелковым оружием монахов даже в эпоху распространения огнестрельного оружия в начале ХХ в. Шаолиньские бойцы принципиально не хотели брать в руки кремневые ружья, считая это “нарушением истинной традиции”. Существовало, правда, и более простое объяснение: достать ружья было крайне сложно, да и стоили они дорого. Зато монахи-лучники уже в XVI-XV вв. считались непревзойденными стрелками. Как и многие другие виды боевой шаолиньской практики, стрельба из лука сопровождалась рядом подготовительных психорегулирующих упражнений. Считалось, что лишь один из пяти стрелков способен стать истинным мастером. Известный шаолиньский стрелок Сэндэ (XVIII в.) регулярно перед стрельбой занимался трехчасовой медитацией и лишь затем брался за лук, попадая в середину самых тонких веточек на дереве и раскалывая их пополам. Постепенно Сэндэ уменьшал время медитации, при этом стараясь сохранить полной покой сознания. В конце концов, даже пуская стрелы с разгоряченной лошади, он пребывал в полном умиротворении и стрела неизменно била в цель. С наступлением новой эпохи монахи сумели овладеть и огнестрельным оружием. Например, в 20-х годах они защищали свой монастырь и жителей уезда Дэнфэн, для чего им пришлось участвовать в столкновениях отрядов местных военных лидеров. В 1925-1926 гг. был сформирован специальный “отряд защиты спокойствия” (баоаньтуань), который возглавил старший монах Хэнлинь. Монахи безболезненно сменили буддийскую рясу на практичную форму защитного цвета, взяли в руки винтовки и пистолеты, оседлали лошадей и долгое время “защищали справедливость” в уезде. С того времени до нас дошли интересные фотографии: монахи, одетые в военную форму, с винтовками на плечах, стоят в главном дворе Шаолиньсы, готовясь выступить в поход. Как и в любом стиле ушу, отработка комплексов-таолу занимает важное место в тренировке монахов, хотя, как уже говорилось, по своей значимости она уступает “72 искусствам Шаолиня”. Несмотря на колоссальное количество таолу, которое знает шаолиньская традиция, все обучение начинается с одних и тех же базовых комплексов: сяохунцюань (“Малый красный кулак”), состоящий из двух частей, дахунцюань (“Большой красный кулак”) из трех частей, лоханьцюань (“Кулак архатов”) из трехчастей, тунбэйцюань (“Проникающие удары”) из двух частей, гунфуцюань и т.д. Этот канон обучения был установлен около двух столетий назад и остается неизменным по сей день. В дальнейшем изучение технического арсенала зависит от конкретного наставника. В частности, некоторые специализируются на классическом разделе “Пяти животных”, другие на направлении “Кулак шести соответствий” и т.д. На средних и высших этапах тренировки большое место занимает работа с различными типами оружия. Традиционно считается, что монах обязан владеть 18 видами оружия. Обучение всегда начинают с отработки боя с палкой (“монашеским посохом”) и изогнутым мечом-дао, которые зовутся “властителями длинного и короткого [оружия]”. Затем в обязательном порядке изучаются комплексы и способы боя с алебардой (пудао), копьем (цян). Из радела гибкого оружия обязательно осваивают трехзвенный цеп (саньцзе гунь), девятизвенная цепь, “молот-метеорит” и шаолиньский кнут - длинная кожаная плеть, которой погоняли скот. В классику шаолиньского оружия также входят парные топоры (шуан фу), длинные парные крюки (шуан гоу), сельскохозяйственные серпы (цао лянь), боевые заточенные кольца разной конфигурации, короткие и длинные парные ножи, двухзвенная цепь (шуанцзе гунь), костыли, небольшая тросточка и т.д. Классическим комплексом аолиньского боя с палкой является иньшоугунь - “палка темной (или тайной) руки”, с мечом-цзянь - дамоцзянь (Меч Бодхидхармы). Отдельно изучается “темное”, или “тайное оружие” (аньци) - по сути бой, с любыми предметами, которые могут попасть под руку: палочками для еды, соломенной корзинкой, мокрой тряпкой, мухобойкой, тапками, монашеским поясом и многим другим. Сегодня найдется не много монахов, которые бы в полной мере владели всеми этими искусствами в сочетании с “внутренней работой” и другими шаолиньским дисциплинами. Это прежде всего “учителя Дхармы”, представители 30-го поколения шаолиньских последователей Дэцянь и Дэян, представитель 32-го поколения Синъюй. Подавляющее большинство комплексов в шаолиньцюань выполняются в движении почти по прямой, что называется принципом “единой линии” - исянь. Известный шаолиньский трактат “Цюань цзин” так описывает этот принцип: “Удары в шаолиньцюань наносятся по одной линии - изогнутой, но не изогнутой, прямой, но не прямой. Во время тренировки ноги действуют по одной линии, раскрываясь наружу, ноги также регулируют положение плеч. Обе руки сожми в кулаки и поведи их к пояснице. Срединное ци должно руководить [всеми движениями], концентрируясь в центре тела. Взгляд ровный, направь его по верху перед собой. Ци должно следовать движениям рук, помни, что превыше всего - обмен ци. Ци выбрасывается из четырех конечностей, и при этом ци должно всегда находиться в покое. Начиная движение, используй принцип пяти стихий, пять стихий отрицают и дополняют друг друга. Двигайся как ветер, стой как гвоздь, будь тяжелым, как гора, и легким, как лебяжий пух. Желая совершить движение верхней частью тела, необходимо прежде оттолкнуться пяткой задней ноги. Наноси противнику удар так, чтобы не была видна его форма. Если же форма видна, то возможности такого удара невелики. Будь податливым, как вата, и твердым, как гвоздь. С помощью податливости можно одолеть жесткость. Крик, издаваемый тобой, должен быть подобен раскату грома”. На первых этапах тренировки, в течение первых трех лет подготовки усэнов, особое внимание уделяется стойкам. Передвижения должны быть не только абсолютно устойчивыми, но и очень легкими. Шаолиньские монахи перепрыгивают с одной фарфоровой чашечки на другую, не разбивая их, либо, двигаясь по кругу, ступают на пиалы, положенные донышком вверх, при этом ни одна из них не должна не только треснуть, но даже сдвинуться с места. Сегодня для отработки правильных передвижений используется методика “столбов мэйхуа”: монахи, передвигаясь по высоким, до двух метров столбам, вкопанных в землю по особой конфигурации, ведут поединок, стараясь не упасть вниз. Один из методов “72 искусств Шаолиня”, называется “уворачиваться от мечей и копий”: монах, быстро поворачиваясь вокруг вертикалтной оси, передвигается между вкопанными в землю столбами, стоящими близко друг к другу. По земле рассыпаются небольшие камешки, на которые нельзя наступать, но при этом нельзя и опускать взгляд. Со временем во время выполнения упражнения монаха начинают несильно покалывать копьем, дабы он учился уворачиваться от ударов, не нарушая плавности передвижений и устойчивости позиций. В древности в Шаолиньском монастыре существовал особый тест: на полу раскатывалась полоса из тончайшей рисовой бумаги. Боец должен был выполнить на ней комплекс, не прорвав бумагу. Другой тест требовал перебраться через реку по плавающим бревнам таким образом, чтобы ни капли воды не попало на ноги. Это умение достигается с помощью поистине удивительной методики, направленной на достижение особой легкости тела - цингун (“легкое искусство”), когда боец мог по своему желанию менять вес тела. Благодаря именно таким упражнениям современные мастера цигун могут стоять на натянутом листе бумаги, не прорывая его. Это могло бы показаться сказкой, если бы подобные номера не демонстрировались регулярно на показательных выступлениях. В монастыре “легкое искусство” начинали преподавать с первых недель занятий, но первых успехов в нем можно было достичь лишь через шесть-семь лет. Укепление ударных конечностей представляет собой особое искусство Шаолиня. Его секрет заключен не столько в самой методике выполнения упражений, сколько в тех бальзамах и притираниях, которые необходимо использовать до начала упражнения и после его окончания. На начальных этапах монахи наносят удары ладонями плашмя в огромные чаны с водой, используя при этом особую методику цигун. Затем следует нанесение ударов пальцами в горячую золу, мелкую гальку, набивания и натирания ударных поверхностей о стволы различных видов деревьев. Сегодня шаолиньские монахи, занимаясь “внутренним искусством”, могут, в частности, без малейшего вреда для себя принимать удары палкой в горло, разбивают головой каменные плиты. Один из современных монахов Шаолиня поражает зрителей тем, что, привязав к причинному месту тяжелый камень, способен протащить его за собой через весь тренировочный двор. Он же может провисеть в петле сколь угодно долго, не задохнувшись, и принимает без малейшей боли сильнейшие удары ногой в пах. Много внимания в Шаолиньском монастыре всегда уделялось изучению традиционной медицины. И сегодня она входит в обязательную подготовку монаха. Шаолиньская медицина включает в себя несколько разделов, прежде всего лечебное воздействие на точки, иглоукалывание и прижигание (чжэньцзю), массаж (аньмо) и различные способы “продления жизни” (чаншоуфа). К этим методам тесно примыкают различные формы шаолиньского цигун, имеющего лечебные свойства, прежде всего знаменитый комплекс “Ицзинь цзин”. Способы “искусства продления жизни” весьма разнообразны. Прежде всего они базируются на продуманной диетологии в сочетании с регулярным приемом травяных настоев и бальзамов. Вместе с тем существуют вполне обычные предписания, например, регулярные небыстрые прогулки на свежем воздухе, запрет тренироваться днем в особенно жаркую погоду, обтирания ледяной водой, регулярный самомассаж. Все это должно согласовываться с лунно-солнечными циклами, именно на их основе составляется расписание тренировок по ушу, определяются необходимые формы цигун. Если многие методы шаолиньской медицины не выходят за рамки традиционной китайской медицины вообще, то существует раздел, который никто не знает лучше монастырских врачей. Он именуется “тайными рецептами лечения ран и травм”. Жесткие тренировки монахов при всей их рациональности и продуманности не могли не приносить порой повреждений, растяжений мышц и связок, а иногда и глубоких ран. Примечательно, что под “ранами и травмами” подразумеваются практически все болезни человека, которые он получает в результате неправильного образа жизни. Нередко возникают так называемые внутренние раны, т.е. невидимые повреждения, которые местными лекарями объясняются как “неправильная циркуляции ци”, “дисбаланс инь и ян”. В связи с этим особенно актуальной становится быстрая диагностика повреждения, которая порой просто поражает. Так, современный наставник Дэцянь способен лишь по внешнему виду человека безошибочно диагностировать любую болезнь, даже заболевания его родственников, и врачует не только травмы, но и такие плохо поддающиеся лечению болезни, как артриты, артрозы, различные формы нервных заболеваний и параличи. Один из последних знаменитых наставников Шаолиньсы Дэчань (1907-1993) прославился как один из лучших врачевателей Китая. Хотя сам он от рождения страдал заболеванием ног, а к концу жизни передвигался на кресле-каталке, он поставил на ноги сотни людей. Интересно, что если многие другие разделы шаолиньской практики лишь традиционно считаются “тайными”, то методы шаолиньской медицины представляют собой реальный секрет, поскольку при неправильном использовании могут с легкостью сделать человека инвалидом. Расписание жизни шаолиньских монахов всегда было довольно строгим и, несмотря на многие новшества и послабления в их жизни, остается таковым и сейчас. Распорядок дня в монастыре выглядит следующим образом: в 5 часов подъем, утренние дыхательные упражнения в 5.15-5.30; утренняя тренировка, в основном включающая цигун, раздел “легкого искусства” и кулачное искусство, проходит в 5.35-6.30; утренние занятия по буддизму - 6.40-7.40; завтрак - 7.45-8.30; хозяйственные работы, от которых освобождаются только пожилые и больные монахи, в 9.00-11.30; обед - 11.30-12.30; послеобеденный отдых - 12.40-14.00; самоподготовка - 14.00-17.00; вечерний урок - 17.10-18.40; ужин - 18.50-19.30; занятия ушу - 21.00-23.00; сон - 23.10-5.00.

  Последний пожар

Согласно народным преданиям о Шаолине, в середине XVII в. маньчжурские войска, подойдя к стенам монастыря, сожгли святую обитель. Однако в реальности Шаолинь никогда не сжигался маньчжурами.. В первые годы своего правления маньчжуры действительно серьезно опасались усэнов, будучи наслышаны об их боевых подвигах. Вышел даже указ, запрещавший монахам заниматься упражнениями с оружием (кулачный бой никто всерьез не принимал). Правда, проконтролировать его выполнение было невозможно, и естественно, что в закрытых залах по-прежнему шли интенсивные тренировки. К тому же не известно ни одного случая, когда кто-нибудь из монахов был бы наказан цинской администрацией за занятия ушу. О существовании “монашеских войск” было прекрасно известно властям, и тем не менее никто не собирался их разгонять. Со временем отношение к Шаолиньсы стало довольно благожелательным, так как уже было ясно, что никакого восстания там не готовят, и вообще монахи действительно заняты тренировкой тела и духа, а не политическими интригами и плетением заговоров. История сохранила забавный случай, описанный маньчжурским чиновником Линь Цином, который был послан в марте 1824 г. с инспекционной поездкой в район Шаолиньского монастыря. После долгого путешествия на лошади по чрезвычайно разбитым дорогам он добрался до стен боевой обители. Линь Цин искренне интересовался, чем же занимаются монахи, о которых ходит столько легенд. Вероятно, у него была и другая задача - удостовериться в лояльности усэнов. Сначала монахи, обеспокоенные приходом незнакомого чиновника, “отказались объяснять потаенные речения относительно кулачного искусства”. Лишь после заверений Линь Цина в том, что он пришел с добрыми намерениями и власти не считают монашеские занятия ушу противозаконными, отношение к нему несколько изменилось. Оказалось, что монахи точно не знали, как маньчжурская администрация относится к занятиям ушу, но на всякий случай скрывали их! Успокоенный старший монах, “рассмеявшись, выбрал двух крепких монахов и велел им сойтись в поединке перед главным залом”. Демонстрация Линь Цину понравилась, от отметил, что у усэнов “мощь медведя, а тела - что колокола”. Никакого наказания за эту откровенную демонстрацию не последовало. Известны даже случаи, когда в XIX в. шаолиньские монахи служили наставниками в цинских знаменных войсках. Боевое шаолиньское искусство в ту эпоху утончалось, порой становясь близким к цирковому представлению, причем монахи с удовольствием демонстрировали свое мастерство. Некий Тунти мог девятизвенной цепью отбивать град летящих в него камней, выбивая из них сноп искр, за что его прозвали Плеть Летящего Огня. Монах Цзихуэй был столь искусен в “жестком” цигун, что локтем как тяжелым пестом дробил огромные камни, а об его тело ломали стропила. Чжэнькуй показывал такое упражнение: он стремительно вращал перед собой два серпа (цаоцзян), а четыре человека поливали его водой, и ни одна капля не попадала на одежду бойца! Монах Хайфа поражал своих собратьев искусством боя с топором - отбивал пущенные в него стрелы, отражал удары копий с четырех сторон. К тому же он обладал замечательным умением наносить “удар ноги в тысячу цзиней” - мощный “топчущий” удар ногой в ногу соперника, и искусством “железного кулака” - удара в голову с такой силой, что у противника ломались шейные позвонки. Народ прозвал его Черный Вихрь по аналогии с одним из героев романа “Речные заводи”. Его современник Хайжун был прозван Плеть-Вихрь, так как, вращая девятизвенную цепь, перемещался столь стремительно, что никто не мог подойти к нему. К XVII-XVIII вв. скложился сравнительно стабильный порядок обучения: первоначально все монахи тренировались вместе, затем наиболее достойных передавали лучшим инструкторам для индивидуальной подготовки. Именно в процессе индивидуального обучения передавалось знаменитое шаолиньское искусство “облегчения веса тела”, или “легкое искусство” (цингун). Это позволяло им делать высокие прыжки - чудесным образом выпрыгивать с места выше человеческого роста. Известный мастер Чжэньюэ вбегал на отвесную стену в несколько метров высотой и “шел по дороге, будто парил в воздухе”. Его ученик Жуби связал “легкое искусство” с “жестким” цигун, отрабатывая удары ладонью в песок и раскаленную золу, обладал такой чуткостью, что мог в полной темноте вести бой голыми руками против нескольких соперников, вооруженных мечами. Он взял 18 учеников, но назвал своим духовным преемником лишь одного из них - Хайчуаня, передав ему “истинное искусство” и “семейные тайны”. Самым знаменитым учителем начала ХХ в. стал усэн Чжэньцзюнь (1865-1935). Он прославился своей мудростью, умением воспитывать учеников, буддийской кротостью в сочетании с великолепным боевым мастерством. В шесть лет родители отдали его в один из буддийских монастырей, так как семья разорилась и не могла прокормить детей. В 1879 г. он пришел в Шаолиньсы, где способного юношу взял в ученики сам настоятель Шуцин. Он научил послушника комплексам хунцюань, тунбицюань, паоцюань, синьиба, бою с полулунной алебардой, медными молотками, парными крюками, девятизвенной цепью и многими другими видами оружия. Одному из немногих, Чжэньцзюню были открыты все секреты шаолиньского “внутреннего искусства”. Его прямой последователь, будущий настоятель Шаолиня Дэчань вспоминал об одной истории, которая произошла за месяц до кончины Чжэньцзюня. Перед центральным павильоном монастыря этот могучий старец демонстрировал упражнения с шэньбянь - веревкой с утяжелителем на конце. Чжэньцзюнь вращал орудие с такой скоростью, что стоящие вокруг монахи стали громко аплодировать. Внезапно он, сделав гигантский прыжок, очутился у трона настоятеля монастыря, возвышавшегося на несколько метров над площадкой. Среди изумленных монахов прошел шепот: “Чудесное мастерство!”. Другой удивительный монах, Сугуан (1891-1917), стал самым молодым за всю историю Шаолиня старшим наставником по боевым искусствам. В 16 лет он пришел в монастырь и обучался у Чжэньцзюня. Через два года Сугуан уже блестяще знал более сорока комплексов шаолиньцюань. Трагический случай оборвал его жизнь - он умер от воспаления легких в 26 лет. Несмотря на столь малое время, отпущенное ему судьбой, он воспитал немало учеников и среди них - будущего настоятеля Шаолиня Дэчаня. Социальные потрясения, которые переживал Китай, Синьхайская революция 1911 г., многочисленные военные конфликты между местными военными лидерами, разворачивавшиеся в том числе и недалеко от Шаолиньсы, не могли не повлиять на жизнь монахов. В 20-е годы количество монахов сократилось с трехсот до сотни человек. Окончательный удар по монастырю был нанесен в 1928 г. Шаолиньсы оказался в центре вооруженного конфликта между местными военными лидерами. Один из руководителей крупного вооруженного формирования, Чжунсюй, объявил себя командующим “Армией строительства государства” и его солдаты принялись мародерствовать в близлежащих местностях. В провинции Хэнань полубандитская армия расположилась за стенами Шаолиньского монастыря, нанеся непоправимый урон уникальным стенным росписям и статуям, которые щадило даже время. Но лидер одной из армий генерал Ши Юсань, выступавший на стороне центрального правительства, решил покончить с мародерами из “Армии строительства государства”. 25 марта Ши Юсань отдал приказ занять монастырь. Вожаку бандитов удалось скрыться, а разъяренные солдаты Ши Юсаня подожгли обитель. Это был самый страшный пожар за всю многовековую историю Шаолиня. Огонь бушевал более сорока дней, все усилия монахов погасить его оказались тщетны, монастырь выгорел почти дотла. Остались стоять лишь покрытые копотью каменные стелы, да несколько залов, сложенных из камня. Одна из самая страшных потерь заключалась в том, что была уничтожена часть бесценных шаолиньских трактатов, многие схемы и рисунки. В их числе такие знаменитые работы, как “Записи о шаолиньцюань”, “Истинные записи о методах шаолиньцюань”, “Записи об усэнах Шаолиня”, “Потаенный сборник медицинского знания Шаолиньсы”, - всего более десяти многотомных произведений, которые считались канонами шаолиньского искусства. Огонь уничтожил доски с вырезанными на них “Хрониками Шаолиньсы”, создание которых традиция относила к VI в. - бесценный источник по ранней истории монастыря. Развалины некогда славной обители стали зарастать травой. Часть монахов ушла в другие монастыри или поселилась в близлежащих деревнях. Наиболее преданные остались на пепелище и начали постепенно восстанавливать монастырь. Хотя многие постройки оказались безвозвратно утрачены, целиком построенные из камня и обоженного кирпича “Зал архатов”, “Обитель настоятеля” и часть других удалось восстановить. Были продолжены и боевые тренировки, однако былой размах уже остался позади.

  Шаолиньский монастырь сегодня

После грандиозного пожара 1928 г., а затем очередного разрушения, нанесенного японскими войсками в 1944 г., слава Шаолиня отнюдь не померкла в людском сознании. Скорее, наоборот - несмотря на тотальные разрушения, монастырь еще больше стал ассоциироваться со священным местом, которое не погибает даже в пожарах. Рассказывают такую историю. При настоятеле Чжэнсюе (1893-1955) место, где стоял монастырь, стало полем сражений между гоминьдановскими войсками и японцами, вторгшимися в Китай. В сентябре 1943 г. крупное гоминьдановское формирование базировалась неподалеку от Лояна, а часть отряда расположилась в непосредственной близости от Шаолиня. Солдаты поставили свой лагерь прямо среди шаолиньского “Леса пагод” - священной усыпальницы патриархов, разожгли костры, порушили немало ценнейших надгробных сооружений. Сам командир отряда, Чжан Лянчжан, отправился к настоятелю Чжэнсюю, решив проверить, хранят ли монахи традиции “непобедимых бойцов”. Преподобный Чжэнсюй сначала отказывался принимать вызов, но затем сказал солдатам: “Выбирайте сами себе противников”. Солдаты выбрали себе соперников из числа монахов, окружавших Чжэнсюя. Поединки решено было провести на площадке перед монастырем. Ни один из солдат не сумел продержаться и минуты против усэна. Чжан Лянчжан был поражен - в те времена к шаолиньскому искусству в армии относились крайне скептически, считая рассказы о нем лишь традиционными мифами о магической силе буддийских монахов. Но проходили года, и о былой славе Шаолиня напоминали лишь многочисленные легенды, да в окрестностях Лояна и Чжэньчжоу можно было встретить людей, за спинами которых шел уважительно-боязливый шепот: “Гляди, вот идет настоящий шаолиньский усэн”. Старых учителей стала все острее беспокоить проблема утраты истинных традиций Шаолиня. Канули в лету сотни комплексов, методов подготовки, трактатов. Немало носителей традиций “истинной семьи” покинули этот мир, другие, скептически относясь к спортивно-массовым нововведениям в ушу, просто не пожелали “выходить на люди”. В период восстановления Шаолиня его настоятелем стал наставник Дэчань (1907 или 1911-1982, мирское имя Лю Эрхэ). Выходец из уезда Дэнфэн, он в семь (по другим сведениям, в девять лет) становится монахом этого монастыря, обучался сначала у Сугуана, а затем и у самого Чжэньцзюня, прославился своими познаниями в традиционной медицине. В 17 лет Дэчань был послан на послушание в один из филиалов Шаолиня - Гуйюаньсы (“Монастырь возвращения к началам”, в провинции Хубэй”), где обучался медицине, ушу, каноноведению, а затем возвратился в горы Суншань, в монастырь Хуэйшаньсы (“Познания добродетели”), где отвечал за прием гостей, и стал фактически четвертым помощником настоятеля. В ту пору в Шаолиньсы стремилось попасть много народа, небольшая обитель не могла вместить всех и принимала лишь наиболее достойных. В 1927 г. было решено вернуть Дэчаня в Шаолиньсы, где он также отвечал за прием гостей и одновременно преподавал монахам медицину. За внешней мягкостью Дэчаня скрывался человек решительного и мужественного характера. Когда Ши Юсань в 1928 г. окружил Шаолиньсы, Дэчань создал небольшой отряд монахов-бойцов и вел мужественную борьбу с отрядами регулярной армии. Увы, тогда победить ему не удалось, вместе с некоторыми монахами Шаолиня и своим учителем Сугуаном он жил в ближайших монастырях, а после смерти Сугуана в 21 год вернулся в Шаолиньсы и занялся восстановлением построек монастыря и шаолиньских архивов. Однако сначала война с Японией, а затем и события “большого скачка” и “культурной революции” заставили надолго приостановить эту работу. Может быть, именно память о сожжении монастыря гоминьдановским генералом послужила причиной тому, что мирный монах Дэчань вместе с другими носителями шаолиньской традиции - Синфаном, Синсяном, Сулуном и Суяном - присоединился в 1948 г. к Национально-освободительной армии для борьбы с режимом Чан Кайши, сформировав по традиции отряд “монашеских войск”. Долгое время после того Дэчань лечил людей, одним из немногих сохраняя шаолиньские рецепты. Страждущие приходили к нему за сотни километров. В 1965 г. Дэчань стал старшим монахом Шаолиня. В то время практически весь монастырь лежал в руинах, и начерно было отстроено лишь несколько залов. Но о полном восстановлении монастыря нечего было и думать - в стране начиналась “культурная революция”. Наконец, в конце 70-х годов Дэчань возглавил группу монахов, которые занялись восстановлением наследия Шаолиня. Вместе с ним работали такие известные мастера, как Дэцянь, Суфа (позже вернулись к мирской жизни), будущий старший монах Шаолиньсы Суси. Дэчань впервые начал регулярное издание материалов, которые считались тайнами шаолиньского искусства. Вместе с учениками он компилировал “Речитативы по кулачному искусству Шаолиньсы” в 38 цзюаней, “Материалы по шаолиньской лечебной рецептуре” и другие уникальные труды. Дэчаню было уже далеко за 70, но он работал по 12 часов в день, писал книги об искусстве “облегчения тела”, “алмазного пальца”, шаолиньского цигун. На дверях его покоев был начертан девиз, которому он следовал всю жизнь: “Дэ (Благодать, первый иероглиф имени Дэчаня)) - это исток Дао, матерь милосердия. Чань (созерцание, второй иероглиф имени Дэчаня) - это беззвучный колокол природы Будды”. До 1986 г. в Шаолиньсы не было официального настоятеля. Такое положение могло повредить дальнейшему развитию монастыря. В ту пору Дэчань уже был слаб и передвигался только на кресле-каталке, поэтому сам предложил, чтобы 28-м настоятелем монастыря был выбран другой известный монах, Синчжэн (1914-1987), выходец из уезда Дэнфэн, чье мирское имя было Ли Тайбао.. Дэчань же стал именоваться “почетным настоятелем”. Однако судьба распорядилась так, что Синчжэн ушел из жизни раньше, чем Дэчань, в августе 1987 г., и последний все же стал 29-м настоятелем Шаолиньсы. Здесь стоит сказать несколько слов о Синчжэне, поскольку его назначение настоятелем можно считать исключительным случаем за всю историю Шаолиньсы. Синчжэн пришел в монастырь в шесть лет, здесь же при Шаолиньсы окончил начальную школу. Дело в том, что Синчжэн с 12 лет был почти слеп, в то время как монастырский устав предписывал, чтобы человек, претендующий на пост настоятеля, “обладал пятью здоровыми органами чувств, иметь чистыми шесть индрий (совокупность воспринимающих способностей - зрение, слух, обоняние, вкус, осязание, сознание или познавательная способность. - А.М.); обладал способностями к проповеди и был принят общиной; был искушенным в буддийских ритуалах, обладал высокой добродетелью и имел достойный внешний вид”. Тем не менее устав был нарушен: Синчжэн, хотя и не имел “чистыми шесть индрий”, считался святым человеком, был блестящим знатоком буддийских канонов и настоящим мастером ушу. Он был способен, почти не видя противника, защищаться от ударов длинным шестом и мечом. Синчжэн обучался во многих известных монастырях, в том числе и знаменитом первом буддийском монастыря Китая Баймасы (“Монастырь белой лошади”) и немало сделал для восстановления традиционных форм буддийской проповеди в монастыре. С начала 80-х годов заметную роль в жизни Шаолиньсы начал играть монах Хайдэн (1902-1989), чье имя буквально означает “Светильник в море”. Эта фигура весьма неоднозначна в истории монастыря. Официальная пропаганда высоко превозносила Хайдэна. О нем было снято несколько фильмов, его фотографии и история жизни широко печатались в центральной прессе, его удостаивали встречами высшие партийные и государственные чины. Несколько раз мелькали сообщения о том, что Хайдэн назначен настоятелем монастыря или исполняет его обязанности рядом с тяжело больным тогда Дэчанем, но все это оказалось преувеличением. Этот субтильный невысокий человек прославился многими необычными способностями. С 17 лет он начал практиковать “постоянное сидячее созерцание”. Это означало, что он никогда не ложился и даже спал только сидя. Правда, противники Хайдэна утверждали, что постоянно за ним никто не наблюдает и поэтому его реальный распорядок жизни не известен. Но были у Хайдэна и другие способности, которые никто не решался оспорить - он был непревзойденным мастером искусства “чань двух пальцев” (эр чжи чань), которое заключается в способности делать стойку на указательном и среднем пальцах одной руки. Даже когда ему перевалило за 70, он без труда мог стоять на одном пальце, опершись при этом ногами о стену. В том же возрасте он с гибкостью ребенка и без малейшего напряжения садился на шпагат и показывал другие чудеса: легким нажатием пальцев валил с ног могучих шаолиньских бойцов, останавливал соперников взглядом. Хайдэн получил буддийское посвящение и принял на себя соответствующие обеты в 1935 г. в одном из сычуаньских монастырей, когда ему было уже 33 года - достаточно поздно для китайских монахов. До этого он обучался ушу у своего дяди, изучая некое местное сычуаньское направление, именующее себя “шаолиньцюань”, хотя и не имевшее непосредственного отношения к Шаолиньсы. Во время учебы в Политико-правовом институте на факультете литературы он добился встречи с одним из шаолиньских монахов, жившим в то время в Чэнду, и начал перенимать у него знаменитое шаолиньское “детское искусство”. Хайдэн также изучал местные направления ушу в горах Эмэйшань в Сычуани, а в 1946 г. на короткий срок оказался преподавателем ушу при Шаолиньском монастыре. После этого он выступал на различных состязаниях (в 1952 г. в г. Тайчжоу он даже занял первое место по стилю лоханьцюань), преподавал ушу в Шанхае. В 1959-1962 гг. он исполнял обязанности старшего наставника небольшого монастыря Шигунсы в уезде Усянь провинции Цзянсу В 1982 г. Хайдэн окончательно поселился в Шаолиньском монастыре, а в 1988 г., за год до смерти, открыл личную школу ушу (у гуань). Однако далеко не все в Шаолине приняли Хайдэна. Тому были веские причины. Прежде всего, он не считался представителем “истинной шаолиньской школы” и в самом Шаолиньсы не воспитывался. Ходили упорные и не беспочвенные слухи о том, что Хайдэн вообще имел косвенное отношение к буддизму, а скорее был геомантом, лекарем, тяготел к народной традиции. Примечательно, что он не был даже внесен в генеалогические списки монахов-бойцов. После ухода из жизни Дэчаня в 1993 г. остро встал вопрос о том, кто примет шаолиньское наследие. Должность настоятеля Шаолиньсы не только почетна, но и ответственна, ибо монастырь считается одной из главных буддийских святынь Китая и мировым центром ушу. Даже прямые ученики Дэчаня не решились принять на себя такую ответственность. В конце концов, было решено не выбирать настоятеля (фаньчжан), а передать его обязанности председателю административного комитета монастыря или, называя эту должность традиционным языком, старшему монаху (чжучи) Шаолиньсы Суси (р.1926), который пришел в Шаолиньсы в 1936 г. - личному ученику одного из самых знаменитых шаолиньских монахов, настоятеля Чжэньсюя, являющемуся также председателем Буддийской ассоциации г. Чжэньчжоу. Суси стоял у истоков воссоздания после “культурной революции” Шаолиньской традиции. Будучи учеником великого наставника Чжэньсюя, он перенял от него многие секреты ушу и медицины, и считался знатоком таких разделов ушу как хунцюань, паоцюань, чаоянцюань (“Кулак взмывающий к солнцу”), люхэцюань (“Кулак шести соответствий”), а также боя с алебардой, парными мечами, короткой палкой - мяоцзигунь (“Палка уровня бровей”). В Шаолиньсы он долгое время являлся монахом, отвечающим за дисциплину и обучения (вэйна), а также возглавлял тренировки в ушу. В декабре 1987 г. по его инициативе в монастыре было учреждено Шаолиньская Ассоциация ушу Шаолиньского монастыря гор Суншань (Суншань Шаолинь ушу цзунхуэй), которую возглавил он и его ученик Дэцянь. Эта организация стала прообразом Международной Федерации Шаолиньского ушу. Суси представляет собой одно из последних поколений носителей истинной шаолиньской традиции. На момент написания этой книги Суси в силу своего преклонного возраста уже не мог выполнять свои административные обязанности, хотя продолжает духовные беседы с учениками. Его прямые ученики Дэцянь, Дэян, Дэцзе, Дэшу, Дэда, Дэянь продолжают духовное наставничество, однако постепенно управление монастырем переходит к более молодому поколению, идущему на активное сотрудничество с государством по всем вопросам и в силу своего молодого возраста уже не знакомого со многими традициями. Во время пребывания в Шаолине, автору этих строк посчастливилось несколько раз получать наставления от Суси и наблюдать, как он демонстрирует комплекс хунцюань (“Красного кулака”). Уже медленно передвигающийся Суси начал выполнять движения очень медленно, однако постепенно его удары становились все быстрее, позиции все ниже, и, наконец, 70-летний старец сделал несколько мощных ударов ногами в прыжке! Закончив выполнять таолу, он спокойно опустился в медитативную позицию сидя. Суси подробно объяснял, как сохранять дыхание спокойным, а разум чистым во время поединков, как наносит удары в болевые точки. Однако больше всего его наставления были посвящен методам очищения сознания, как он объяснял: “Лишь тот самый великий боец, у кого разум спокойнее других”. Современный Шаолиньсы представляет собой большой комплекс построек, хотя далеко не все они восстановлены после грандиозного пожара 1928 г. Еще в конце XIX в. на территории монастыря располагалось более пятидесяти различных строений, однако после сегодня восстановлена лишь половина. Реконструкция ведется в основном на пожертвования, которые рассматриваются как проявление особой буддийской добродетели, немалые средства были переданы японской Организацией Сёриндзи Кэмпо, руководством Международной Федерацией Шаолиньского ушу, зарубежными китайцами. И хотя для сбора таких средств даже создано благотворительное общество Шаолиньского монастыря, пожертвований явно недостаточно и, вероятно, монастырь никогда не будет восстановлен в своем прежнем виде Большая часть монастырских построек относится к XVIII в. Вход в монастырь прикрывают огромные ворота - “горные врата” (Шаньмэнь), высотой в 12 метров, построенные в 1704 г. Над ними - каллиграфическая надпись справа налево “Шаолиньсы”. Именно этот вид - ворота и надпись над ними - стали “визитной карточкой” монастыря. Впрочем, монахи обычно пользуются другим значительно более скромным входом, расположенным справа от монастыря, который ведет сразу же на территорию монашеского общежития. Перед воротами установлена два огромных льва, традиционных защитника от злых духов и символы Будды, а на стенах слева и справа от входа нарисованы два колеса буддийского учения дхармы и надписи: “Исток патриархов и корень истины”, “На земле, что под Небом, это - наипервейший [монастырь] среди четырех морей в знаменитых горах” За воротами открывается длинный двор, здесь длинными рядами стоят стелы в честь известных монахов, а также поставленные в память о посещении монастыря известными людьми. Две огромных постройки - “Павильон благодатных облаков” (Цыюньтан) и “Павильон Пришедшего с Запада” (Силайтан), посвященный Бодхидхарме, некогда возведенные в середине XIX в., полностью сгорели во время пожаров, а и были восстановлены лишь в 1984-1985 годах. По бокам тянутся Храм Небесного правителя (Тяньвантин), Храм Кинары (Цзиналован тин), Павильон шестого патриарха (Лю цзу тан) в честь чаньского патриарха Хуэйнэна. В каждом из них дежурный монах читает молитву, возжигает благовония. Огромный центральный молельный зал - Павильон дхармы (Фа тан), возведенный еще в XVI в., был отреставрирован в 1981 г. на средства японской Организации Сёриндзи Кэмпо. Когда-то он предназначался для хранения сутр, многие из которых погибли во время пожаров. Неподалеку от него в 1750 г. был возведены специальные покои настоятеля (Фанчжанши), занимающие около 200 кв.м , и также сгоревшие во время пожара 1928 г. и восстановленный в 1984. Монастырь уступами поднимается вверх. Небольшая храм - “Павильон стоящего в снегу” (Лисюэтин) напоминает монахам о подвиге второго патриарха чань Хуэйкэ, простоявшего перед Первопатриархом Бодхидхармой три дня на коленях в снегу в надежде получить Учение. В павильоне справа от него храниться камень из пещеры Бодхидхармы, на котором отпечаталось изображение основателя чань. Завершает анфиладу монастырских построек знаменитый Храм Тысячи Будд (Цяньфо тин), возведенный в 1588 г. Стены покрыты изображениями сражающихся монахов, причем общая площадь картины - более 300 м. Здесь проходили тренировки монахов-бойцов, причем многие шаолиньские комплексы рассчитаны именно на площадь этого зала. На его каменном полу видны вмятины - так бойцы отрабатывали особый тип передвижений, при этом сильно ударяя ногой в пол. Монастырь разбит на три части: центральную и две боковых. Центральная часть возникла первой, боковые были пристроены позже. В левом крыле располагаться небольшой тренировочный двор, окруженный длинной четырехугольной галереей. В галерее расположены деревянные фигуры шаолиньских бойцы, “разыгрывающих” эпизоды из истории Шаолиньсы и демонстрирующих базовые методы подготовки монахов. Здесь же - скромно приютившаяся келья лидера шаолиньских бойцов Дэяна. На этом тренировочном дворе тренируются редко, он слишком мал для всей шаолиньской команды, а поэтому монахи проводят свои тренировки на горных террасах за монастырем. В правом крыле монастыря приютился небольшой живописный садик, весь заросший бамбуком, сюда же перенесены стелы, датируемые VII-XVIII вв. и так или иначе связанные с монастырем - именно по посвятительным надписям на таких стелах, часть из которых принадлежит императорам, известным аристократам и настоятелям Шаолиньсы, нередко можно восстановить истинную историю этой обители. Здесь же, в правом крыле располагаются помещения для монахов. В келье обычно две или четыре кровати, расположенные одна над другой, небольшой столик выполняет роль алтаря, на нем - обычно фигура божества Гуанъин, покровителя воинских искусств Гуань Юя, фрукты, несколько буддийских сутр. Во многих кельях стоит огромный, в рост человека, вентилятор - летом в монастыре нестерпимо душно. Помимо центрального храмового комплекса, расположенного на правом берегу почти пересохшей речушки Шаосихэ, на левом берегу стоит роскошный “Чаньский храм десяти направлений” (Шифан чаньюань) или “Монастырь десяти тысяч архатов” (Вань лохань тан), построенный в 1512 г. в виде звезды с огромном статуей Авалокитешвары в центре. В его длинных галереях расположились сотни деревянных скульптур архатов в полный рост, расписанными телесными красками и порой ничем неотличимых от живых людей, если бы не очевидный гротеск, нарисованный на их лицах. Во дворах храма располагаются тренировочные площадки и стелы, поставленные за “добродетельные заслуги” шаолиньским последователям. К Шаолиньскому комплексу принадлежит и Хуаяньсы, располагающийся в нескольких километрах к западу от древней городской стены Дэнфэна и возведенный в VII в., но после этого многократно перестраивавшийся. По преданию, Хуаяньсы первоначально был самостоятельной обителью, однако монахи Шаолиньсы соорудили на склоне горы Даняньшань, у которой располагается Хуаяньсы, небольшой мельничный жернов для помола хлебной муки, воспользовавшись местными горными потоками . Мукой шаолиньские бойцы делились с монахами Хуаяньсы, меду ними завязалась дружба, и однажды настоятель Шаолиньсы решил взять под опеку и Хуаяньсы. Не известно, насколько правдива эта легенда, скорее всего она передает мотив “окормления” Шаолиньским монастырем всех земель и людей вокруг. Недалеко от Шаолиня у подножия горы Укуншань располагается знаменитое кладбище патриархов и шаолиньских монахов называемое талинь - “Лес пагод”. Оно действительно напоминает лес, построенный из желтоватого песчаника. Здесь сочетаются два типа ступ - округлые и невысокие, характерные для индийской и тибетской традиции, и высокие в несколько уровней, характерные для Китая. Традиционно тела буддийских монахов сжигали, а их прах помещался в небольшое отделение в центре ступы и замуровывался. По преданию, первые погребальные пагоды появились здесь по указу императора Тан Ли Шиминя, который позволил монахам за их заслуги столь торжественно захоранивать своих наставников. Самой старой сегодня считается пагода монаха Фаюаня (ум. 791 г.) в одиннадцать уступов. В династию Тан здесь появилось около 500 погребений, и сегодня до нас дошло лишь одно. Вообще, несмотря на благочестиво отношение к усопшим, нередко новые погребения надстраивались над старыми в связи с недостатком места, а имена монахов прошлого забывались. Во многом именно поэтому от пагод династии Сун до нас дошло лишь 2 пагоды, от династии Цзинь -7 пагод, от династии Юань - 43 погребения, династии Мин - 139. К XVII в. здесь почти перестают хоронить, к периоду последней династии Цин относят лишь десять ступ, хотя сегодня по-прежнему всех настоятелей и великих монахов Шаолиньсы хоронят именно в Лесу Пагод. На территории Леса пагод сегодня располагается 229 ступ, более десятка из них - анонимны, время стерло имена тех, кто захоронен в них. Высота пагод определялась заслугами и добродетелями монаха (гундэ) и его ролью, которую он сыграл для развития Шаолиньсы, самые высокие пагоды доходят до 15 м. Зимой в монастыре холодно - он традиционно не отапливается, и хотя температура в провинции Хэнань редко опускается ниже минус 8 градусов, надо иметь немало терпения и мужества, чтобы и в таких условиях продолжать не только тренировки, но - что значительно сложнее - сеансы медитации. Современное государство заинтересовано в том, чтобы превратить Шаолиньсы в живой музей, в своего рода туристический комплекс - в этом истинная трагедия монастыря. За счет колоссального притока туристов изменился уезд Дэнфэн - недавно в нем образовали город Дэнфэн, отделив его от остальной части уезда. Некогда в захолустном и малопривлекательном поселке, за несколько лет превратившемся в город, возводятся высотные дома и коттеджи, существуют неплохие гостиницы. По сути, государство выставило Шаолиньсы на продажу. Шаолиньские последователи и современная цивилизация Многое изменилось в современном Шаолине, время разрушает не только постройки, но и меняет души людей. Сегодня шаолиньские монахи и послушники, ознакомившись с “достижениями цивилизации”, приносимыми сотнями туристов, уже нередко сами открывают свои небольшие школы для иностранцев. Те же, убежденные, что за пару месяцев или даже пару недель можно овладеть “шаолиньскими секретами”, готовы заплатить порой немалую сумму денег, получив за это знания весьма сомнительного свойства. Большинство монахов, с которыми мне приходилось сталкиваться, даже хорошо зная шаолиньское ушу, не считают необходимым объяснять иностранцам реальную технику шаолиньцюань, не видя смысла в столь коротком обучении. Чтобы интегрироваться в эту среду нужно несколько лет, еще несколько лет уйдет на базовое обучение - процесс долгий и изобилующий традиционными ритуалами общения. Нередко в школах шаолиньских мастеров Дэцяня, Дэюня и других в неделю вам могут показать одну методику или прием. Это - проявление уважения, если же вам за пару дней демонстрируют большой комплекс, скажем, боя с мечом, скорее всего это означает лишь желание побыстрее избавится от непонятливого и неперспективного ученика. Сегодня большинство обязанностей по руководству административными делами монастыря перешло к молодому и амбициозному монаху Юнсиню (род. 1965 г.), пришедшему в монастырь в 1983 г., и сама эта фигура, равно как и многие процессы происходящие внутри монастыря, равно как и вокруг его стен по сути свидетельствует о том, что древняя традиция духовной чистоты и подвижничества постепенно подходит к концу. После отхода от дел Суси, который до сих пор почитается как один из величайших монахов Шаолиня, Юнсинь принял пост настоятеля Шаолиньсы. Он сразу же взял курс на упорядочивание использование имени “Шаолинь”. В частности, была предпринята попытка запретить такое слово в названиях многочисленных школ, разбросанных вокруг монастыря, но не имеющих прямого отношения к монастырю. Однако здесь тут же возник прадокс, поскольку сотни школ по всему Китаю действительно не имели прямого отношения к Шаолиню, но традиционно именовали себя “шаолиньскими”, например “Южнай шаолиньский тигр”, или “Шаолиньский дракон” на Юге Китая. Естественно попытка тотбрать имена, которые носили школы уже столетия закончилась конфузом, хотя многие мелкие институты вокруг Шаоллиньсы были действительно закрыты. Сам приход Юнсиня символизировал последний период трансформации Шаолиньсы - его окончательный отход от статуса “монашеской обители бойцов” и превращение в особый комплекс развлечений, музей под открытым небом. В 2003 г. вокруг монастыря были снесены многочисленные мелкие магазинчики и лавчонки и началось строительство полномасштабного коммерческого комплекса вокруг монастыря. Естественно, это вызвало немалое недовольство у старых мастеров, часть из них покинула Шаолиньсы, прекратило общение с новым руковоством, а крупные организации шаолиньского ушу по всему миру высказали осуждение таким шагам. И все же вряд ли здесь можно осуждать лишь новое руководство Шаолиньсы. Корни этого процесса лежат в трансформации традиционной культуры Китая вообще. Это конфликт между разными пониманиями шаолиньского искусства - как духовной традиции воспитания человека и как одной из форм стандартной китайской коммерции. Сам же монастырь постепенно эволюционирует в сторону “комплекса развлечений”. На территории монастыря можно купить массу сувениров, работают киоски с мороженным и кока-колой, - агрессивная, непривычная цивилизация пришла под некогда безмолвные монастырские стены. Порой больно смотреть на процесс разрушения многовековой традиции, когда осознаешь, что порой безделушки и сувениры могут нанести урон больший, нежели десятки пожаров и годы гонений. Но здесь не должно быть места для сожалений - шаолиньское учение сегодня уже живет далеко за пределами монастыря, среди послушников, разбросанных не только по Китаю, но и по всему миру. Шаолиньскому монастырю же уготовлена судьба постепенного превращения в музей, где молодые монахи призваны играть роль живых экспонатов. В начале 90-х гг. в монастырь набрали несколько десятков молодых послушников, специально для изучения ушу. Они уже далеко не всегда соблюдают все традиционные монашеские правила - их придерживаются в основном старшее, уже уходящее поколение. Молодежь часто не посещает регулярных молитв и не столь активно занимается монашеской практикой, больше времени уделяя ушу. Некоторые монахи стремятся сегодня интегрироваться в государственную деятельность, занимая некоторые административные посты. В известной мере, это не является новостью, поскольку традиционно ряд буддийских монахов жил при дворах правителя в Лояне и Чанъани, выполняя обязанности “государственных наставников” (гоши). Однако самой традицией они уважались скорее как государственные деятели, нежели как духовные лидеры. Однако современная жизнь как бы утрирует эту традицию, например, нынешний председатель административного совета монастыря молодой Юнсинь любит позировать на фоне дорогих западных автомобилей и фотографироваться у избирательной урны при голосовании в Совет народных представителей КНР. Жизнь малозначимого, но “государственного мужа” оказывается привлекательнее, чем древняя шаолиньская традиция. Часть монахов после службы аккуратно сложив желтые одежды и переодевшись в “гражданское” платье, практически ежедневно отправляются в город Дэнфэн, побеседовать с друзьями. Многие здесь же ведут школы ушу или традиционной медицины. В современном Шаолине чуть более ста монахов, около половины из них обучаются ушу. Остальные же считаются знатоками традиционной медицины и хранят многие ее секреты в тайне. Вообще же в кругах знатоков современный Шаолинь более славен как центр традиционной медицины, нежели боевых искусств. Традиция приема детей в монастырь сохраняется до сих пор - самым младшим монахам семь-девять лет. Формально в древности монахом можно было становиться лишь после 16 или 18 лет, однако сегодня эта традиция нарушена, к тому же и статус монаха заметно размыт. Каждый монах принадлежит к тому или иному поколению (дай или ши) носителей “истинной традиции” Шаолиньского монастыря, к которой не могут принадлежать монахи других монастырей или буддийских школ. Считается, что первое поколение представлял сам Бодхидхарма (по другим версиям, основатель монастыря Бото), но в реальности отсчет поколений пошел лишь с XIII в. - эта традиция была положена настоятелем Фуюем. В сущности, это подтверждает версию о том, что целостная доктрина духовного воспитания со своими характерными методами, включающими практику ушу, возникла в Шаолиньсы никак не раньше указанного времени. На день выхода этой книги шаолиньская линия насчитывала 38 поколений, которые различаются первым иероглифом в имени монаха. Так, имена монахов 30-го поколения начинаются с иероглифа “су” (“простота”), 31-го - иероглифа “дэ” (“благодать”), 32-го - иероглифа “син” (“следовать [буддийским предписаниям]”, или “поведение [в соответствии с буддийскими уложениями]”). Таким образом, можно без труда определить на слух, к какому поколению принадлежит монах и соответственно какую ступеньку на иерархической лестнице он занимает, учитывая, что старшие поколения имеют более высокий статус. По виду это сделать нелегко: нередко монах старшего поколения оказывается на десяток лет младше, чем его последователь. Скажем, один из самых известных монахов-бойцов 31-го поколения Дэян младше многих монахов 32-го и даже 33-го поколения. Такая ситуация объясняется тем, что в реальности абсолютно прямой линии преемствования-передачи не существует. Право посвящать в буддийскую Дхарму и давать шаолиньское буддийское имя имеют несколько наиболее уважаемых монахов Шаолиньсы. Они посвящают своих последователей, не согласуясь между собой (этого монастырские правила не требуют), и дают своим ученикам имя поколения, следующего за тем, к которому принадлежат сами. Если посвящаемому 30-40 лет, а посвящающий учитель пришел в монастырь шести-семи лет и прожил в нем лет 20, то на момент посвящения он может оказаться младше своего ученика. В течение многих поколений такое “запаздывание” накапливалось, и на сегодняшний день мы можем, например, встретить монахов 34-го и 35-го поколений - глубоких стариков, и представителей 31-го и 32-го поколений в полном расцвете сил. Обычно к именам монахов прибавляется приставка Ши - первый иероглиф из имени Будды Шакьямуни (по-китайски - Шицзямуни), поэтому имена звучат как Ши Дэян, Ши Синъин и т.д. Бывший старший монах монастыря Суси (напомним, что он исполнял обязанности настоятеля) принадлежит к 30-му поколению. Наиболее активно сегодня 31-е поколение монахов, к которому принадлежат такие знаменитые мастера, как патриарх шаолиньской традиции Дэцянь, еще молодой боец Дэян.. Как поступают в Шаолиньский монастырь? Большинство, как и прежде, приходят сюда в детстве, в основном их приводят родители. Например, еще в 1998 г. самым молодым монахом Шаолиньсы был Сяолун (род. 1988). Его в четыре года привел сюда отец, который также является шаолиньским монахом и одновременно учителем своего сына. Он передает ему и тайны “жесткого” цигун. Во время показательных выступлений на голове этого малыша кулаком кололи орехи, а на груди разбивали молотом камни. Часть монахов приходит в монастырь уже в зрелом возрасте, будучи до этого либо бродячими монахами, либо просто упасаками (мирянами-буддистами), но таких меньшинство. За последнее время монастырь не принял в свои стены ни одного нового последователя, причем во многом это объясняется вполне обыденными причинами. Во-первых, сама обитель крайне мала и не может вместить даже малую часть желающих. Во-вторых, старшие монахи Шаолиньсы настороженно относятся к людям, которые не воспитывались изначально в их монастыре. Шаолиньское монашеское братство неоднородно. Формально никаких различий между монахами не существует - это объясняется принципом “равенства всех перед Великим Буддой”. Но в реальной жизни сами монахи используют ряд понятий, свидетельствующих о том, что все же определенное различение проводится. Прежде всего, выделяется категория монахов, живущих в монастыре. Их называют шан шань (“взошедшие на горы”), чжу шань (“поселившиеся в горах”) или чу цзя (“ушедшие из семьи”). Монахи этой категории придерживаются большинства монастырских запретов, в том числе соблюдают целибат, отказываются от мясной пищи, вина и т.д. Существуют монахи, которые живут вне монастыря и именуются ся шань - “спустившиеся с гор”, а также категория хуай су - “вернувшиеся в мир”. Большинство из них живет в уезде Дэнфэн неподалеку от Шаолиньского монастыря. Они посещают все основные службы и формально считаются членами монастырской общины, участвуя в ее делах. Чаще всего “вернувшееся в мир” по-прежнему именуют себя и друг друга монашескими именами и нередко ходят в желтых монашеских одеждах. На “выселки” монахи отправляются по самым разным причинам. Например, шаолиньские монахи имеют право жениться и заводить детей, но при этом они обязаны выполнить несколько условий. Прежде всего, они уже не могут жить в монастыре. Их женами становятся девушки, посвященные в буддизм и обычно также принадлежащие к шаолиньской школе, а дети, появившиеся на свет от такого брака, через какое-то время принимают послушание. В основном соблюдая буддийские правила и запреты, они, в частности, могут употреблять так называемое чистое мясо (цин жоу), т.е. мясо животного, которое убито не специально для данного человека и не в его присутствии. Некоторые “вернувшиеся в мир” сложили с себя большинство монастырских обетов, хотя и остаются верующими буддистами. Они называются своими мирскими именами и ведут вполне светский образ жизни. Один из самых известных таких людей, Ли Чэн (буддийское имя Дэюань), является известным писателем и активно сотрудничает с местным спорткомитетом. Близко к монахам, вернувшимся в мир, стоит категория посвященных послушников Шаолиньсы. Их именуют либо гуйи, или гуйи дицзы - “ученики, вверившие себя [благости Будды]”, или “благовейные почитатели учения Будды”, либо цзюйши - традиционное наименование для послушников. Речь идет о последователях шаолиньской школы, которые приняли ее вероучение, прошли ритуал посвящения, имеют наставника среди шаолиньских монахов, обычно живущих в монастыре, получают “тайные знания”, однако при этом живут в миру и обычно не соблюдают монашеских предписаний. Чаще всего эти люди не проходили монашеского послушания, но все имеют монашеское имя, а, следовательно, включены в общую систему “поколений шаолиньских монахов”. Многие из них скорее “благовейно почитают” именно шаолиньские искусства, нежели самого Будду. Нельзя сказать, что отношения между различными категориями монахов абсолютно ровные и безоблачные. Обычно “живущие в горах” критически относятся к тем “вернувшимся в мир”, кто начинает самостоятельно преподавать шаолиньское ушу, идет на сотрудничество с государственными учебными заведениями или частными школами. До сих пор большинство усэнов придерживается того традиционного взгляда, что шаолиньское искусство имеет право преподавать только шаолиньский монах. Шаолиньским монахам после посвящения вручается особое монашеское удостоверение. Это правило было введено при настоятеле Фуюе в XIII в., чтобы избежать появления большого числа “фальшивых” монахов. Со временем форма удостоверения заметено изменилась. Современное удостоверение шаолиньского монаха буквально гласит следующее: “Последователь, чье имя такое-то, и чей возраст ныне составляет столько-то лет, из уезда такого-то, провинции такой-то, дает обет быть благовейным почитателем буддийской Дхармы. С настоящего дня ему следует почитать три драгоценности, учиться запретам, препятствовать злу, пестовать добро, верить в обеты и молиться Будде”. Статус монаха в Китае вообще традиционно был крайне размыт. Это объяснялось несколькими причинами. Прежде всего, в Китае весь буддизм был государственным. Это значит, что все монастыри существовали в основном лишь на деньги, выдаваемые императорским двором или местной государственной администрацией. Более того, начиная с VI-VII в. местные чиновники и аристократы лично проводили посвящение в монахи, что для представителей западной традиции может показаться поразительным - не-монах производит посвящение в монахи! Тем не менее, такая практика существовала и постепенно приводила к неопределенности монашеского статуса. К этому прибавлялись т.н. “фальшивые монахи” (цзя сэн) - люди, официально покупавшие разрешение на право называться монахом, просить подаяние, останавливаться в монастырях в период распутицы и т.д.. Здесь сыграл свою роль и особый характер чань-буддизма, который объявил ненужными многие ритуальные моменты, например, молитвы, поклонения, соблюдение некоторых постов и запретов. Самое важное - осознать, что в своей изначальной природе ты сам ничем не отличаешься от Будды. А значит надо лишь очистить себя через медитацию и “праведное поведение”, не заостряя внимания на механических ритуалах. В результате такого отношения к жизни сам монашеский статус становится не очень важным, хотя и почетным - значительно актуальнее личное самовоспитание. Монахи по-прежнему придерживаются двух важнейших принципов: “спасать всю массу живых существ” (пу ду чжун шэн), т.е. помогать всем людям без исключения, и “совершенствуя себя, становиться Буддой” (цзы сюй чэнфо), что требует постоянной работы над собой и величайшей внутренней дисциплины. Монашеское житие, таким образом, заменяется внутренним подвижничеством, уже не зависящим от монашеского статуса. Современные монахи Шаолиньсы являются отражением этого довольно сложного и необычного для других культур процесса деактуализации монашеского статуса. Здесь нередко возникают определенные парадоксы, Так, поскольку часть из них - выходцы из уезда Дэнфэн, нередко большую часть времени они проводят не в монастыре, а у себя дома. Послушник и монах могут в равной степени участвовать во всех монастырских церемониях и носить желтые одежды. Граница между монахом, послушником и мирянином, и раньше едва заметная, сегодня исчезает вовсе. Значительно большую актуальность приобретает статус “шаолиньского послушника” или “шаолиньского последователя” (шаолиньсы дицзы), который свидетельствует, что его обладатель является носителем шаолиньской традиции, которую перенял от истинных шаолиньских наставников. Хотя, разумеется, и здесь сегодня встречаются исключения и откровенные имитаторы. . Одним из патриархов шаолиньского ушу считается Дэцянь (род. 1943), в миру Ван Чанцин - прямой наследник бывшего шаолиньского настоятеля Дэчаня и личный ученик Суси, блестящий знаток прежде всего традиционной медицины и боевых искусств, издавший несколько десятков книг и сборников архивных материалов Шаолиня. Дэцзянь является хранителем многих шаолиньских секретов, в частности, искусства “железной рубашки” (нечувствительности к ударам), “алмазного пальца”, считается одним из лучших знатоков боя с алебардой и серпами. С 1986 г. Дэцянь принимал активное участие в масштабной исследовательской работе по истории боевых искусств, результатом чего стала публикация более чем десятка книг с древнейшими шаолиньскими комплексами, рецептами, правилами и уложениями. Он является руководителем Международного Института ушу Шаолиньского монастыря (Чжунго Гоцзи Шаолиньсы ушу сюэань), и вместе со старшим монахом Суси явился создателем Ассоциации ушу Шаолиньского монастыря гор Суншань - первой официальной монастырской организации подобного рода. В начале 90-х гг. он покидает монастырь, будучи несогласным с постепенным превращением древней обители в музей, хотя остается членом его общины и одним из самых именитых шаолиньских наставников в мире. Сегодня Шаолиньсы превращен в крупнейший музей, билеты в который стоят недешево. Перед самим монастырем идет бойкая торговля открытками, книжечками с описаниями шаолиньских комплексов, работают маленькие ресторанчики и закусочные под открытым небом. Внутри некогда погруженной в тишину обители бродят группы туристов, восхищаясь деревянными фигурами тренирующихся монахов, вырезанных с таким мастерством, что их не отличишь от живых. Начиная с 1991 г. в городе Чжэньчжоу раз в два года проходят международные фестивали шаолиньского ушу, представляющие собой грандиозные праздники с красочными шествиями, на которых разыгрывается вся мифологическая история боевых искусств Китая, начиная от сражений Хуанди с восставшими племенами вплоть до сегодняшнего дня, хотя все это мало соотносится с чисто монастырской шаолиньской традицией. ...Машины следует оставлять почти за два километра от монастыря и дальше идти пешком. Слева и справа от дороги, среди пышной растительности Суншаньских гор сразу замечаешь десятки огромных вытоптанных площадок - это места для тренировок учащихся нескольких учебных заведений рядом с Шаолиньским монастырем. Многие из них гордо именуют себя “академиями шаолиньского искусства”, обучается в них более двух тысяч человек. В основном это молодежь, привлеченная сюда славой Шаолиня. Сами монахи тренируются за оградой монастыря и практически не позволяют посещать свои занятия. В начале 90-х годов недалеко от монастыря было завершено грандиозное строительство так называемого Дворца шаолиньского ушу - своеобразной школы шаолиньских боевых искусств, предназначенной в основном для иностранцев. Сегодня Дворец представляет собой роскошный тренировочный центр, многократно превосходящий своей комфортабельностью те небольшие дворики, где тренируются настоящие шаолиньские монахи. Обучение здесь платное, причем весьма недешевое. В основном заезжие энтузиасты выучивают во Дворце один-два комплекса и получают красочный диплом вне зависимости от уровня своего мастерства. Никто особенно не скрывает, что это чисто коммерческое заведение, призванное удовлетворить любопытство иностранцев (среди них, кстати, немало китайцев из других стран мира). Примечательно, что многие монахи в разговорах со мной выражали полное удовлетворение наличием такого Дворца, имеющего, в сущности, весьма косвенное отношение к шаолиньскому ушу. По одной простой причине - существование такого заведения позволяет монахам спокойно заниматься своим делом, не отвлекаясь на туристов, желающих приобщиться к “тайнам ушу”. Во многом из-за этих процессов, происходящих вокруг монастыря, преподавание истинного шаолиньцюань перешло к светским (не-монастырским) наставникам, таким как Лян Ицюань (р. 1931), Лю Баошань (р. 1930), либо к монахам, вернувшимся в мир, как например, знаменитый Дэцянь. Обучение собственно в Шаолиньском монастыре открыто только монахам и послушникам. Вместе с тем существует целый ряд серьезных светских учебных заведений, где продолжается шаолиньская традиция, а преподавание ведут обычно монахи, живущие в миру. Из сравнительно крупных подобных заведений можно назвать Международную академию ушу Шаолиньского монастыря. Ею руководит наставник Дэцянь, там преподает одна из современных знаменитостей Шаолиньсы монах-боец Дэян. Многие шаолиньские ученики, получившие официальное буддийское посвящение, обучаются или преподают в академии. Несмотря на “международный” статус, обучаются там в основном китайцы, в том числе зарубежные. Поскольку распорядок жизни в этом заведении повторяет монастырский устав, тяжелые тренировки сочетаются с лекциями по истории и теории ушу, срок обучения колеблется от трех до пяти лет, а потому иностранцы предпочитают менее утомительные двух-трех-недельные курсы в комфортабельном Дворце ушу. Шаолиньское ушу вышло далеко за рамки собственно Шаолиньского монастыря. Многие средние учебные заведения приглашают шаолиньских бойцов для преподавания, шаолиньцюань включен в обязательную программу многих школ в провинции Хэнань, а несколько военных училищ, самым известным из которых является Военное училище Шаолиньского ушу в г. Дэнфэн, раскинувшееся в трех огромных тренировочных центрах по всему городу, специализируется на преподавании боевых аспектов шаолиньцюань.. Пристроить своего ребенка в такое училище считается большой удачей, поскольку по его окончанию он без труда найдет себе работу тренером, врачом, либо получит другую достойную профессию в любой провинции Китая. В уезде Дэнфэн, где расположен Шаолиньсы, во многих дворах по вечерам идут занятия ушу. Естественно, по своему уровню они могут стоять ниже, чем тренировки самих монахов, но, тем не менее, это реальное проявление живой шаолиньской традиции. Монастырь открыл свои двери для туристов еще в 1978 г. Большая часть посетителей - паломники, последователи буддизма, однако сегодня сюда приходит все больше и больше любопытствующих, и именно для них вокруг монастыря создана целая индустрия туризма. Сюда же потянулись и делегации из других стран Одной из первых в апреле 1979 г. сюда приехала делегация Японской Федерации Сёриндзи Кэмпо (т.е. Шаолиньского боевого искусства) во главе с основателем школы Со Досином.

Школа Со Досина не имела прямого отношения к Шаолиньскому монастырю, однако представляет собой одну из мощнейших организаций боевых искусств в мир, и чтобы снять возникшее напряжение, визит был преподнесен как “акт укрепления дружбы между Японией и Китаем”. Визит оказал большое положительное влияние - именно с него началось активное восстановление Шаолиньсы, поскольку государство осознало, что Шаолиньсы имеет значение не только как буддийский монастырь, но и как символ новой политики Китая. К тому же с этого момента японцы начали выделять определенные денежные суммы на реконструкцию некоторых монастырских построек. Впрочем, сегодня это вызывает у старшего поколения монахов определенное недовольство, ведь именно японцы приложили руку к разрушению монастыря во время войны. После этого официальные делегации потянулись одна за другой: США, Сингапур, Индию, Англия, Германия, Франция, Россия, причем многое делегации устанавливали в память о своем посещении монастыря памятные стелы в первом дворе и жертвовали средства не реконструкцию Шаолиньсы. Повсеместное и безудержное преподавание различных школ боевых искусств под видом “истинного шаолиньского ушу” начало в последние годы серьезно беспокоить монахов Шаолиньсы. Правда, это явление нельзя назвать абсолютно новым - в течение нескольких столетий самые разные школы ушу именовали себя “шаолиньскими”, не имея никакого отношения к монастырю, но благодаря названию принимая на себя часть его святости и славы. Но в 80-90-х годах ХХ столетия “мимикрия” под шаолиньское ушу приобрела совсем иной ракурс: название Шаолиня стало использоваться в основном для коммерческих целей, для привлечения новых учеников в школы чисто спортивного ушу, где, конечно, ни о какой традиции речи быть не может. Немалую роль здесь сыграла и слава Шаолиньсы на Западе, где существуют сотни школ, именующих себя “шаолиньскими”. Одним из основных толчков к созданию подобных клубов послужили несколько фильмов, ставших весьма популярными среди поклонников китайского боевого искусства. Прежде всего это сериал под общим названием “Кунфу” - о благородном шаолиньском монахе (его роль исполнил известный актер Дэвид Карэдайн), который попал в США и совершил там немало благородных поступков. Этот сериал имел как телевизионную, так и киноверсию, а в одном из фильмов снялся тогда еще молодой Брэндон Ли - сын Брюса Ли. Да и сам Брюс Ли внес немалую лепту в создание мифа о “великом боевом братстве Шаолиня”. Один из лучших его фильмов, “Выход дракона” (“Enter the dragon”), появившийся на экранах в самом начале 70-х годов, начинается с того, что Брюс сдает экзамены в Шаолиньском монастыре, а в дальнейшем борется с тем, кто “опозорил наше шаолиньское братство” - безжалостным дельцом наркобизнеса китайцем Ханом. После этого название Шаолиньсы замелькало в рекламных объявлениях, даже учебники по каратэ стали упоминать о генетической связи этого искусства со знаменитым монастырем, что не совсем верно. С одной стороны, в таких странах, как США, Франция, Великобритания, а позже и в России все это способствовало росту интереса не только к китайскому ушу, но и к самой китайской культуре. Но с другой стороны, ажиотаж вокруг “тайны Шаолиня” привел к формированию некого суррогата, практически никак не связанного с шаолиньской традицией. На прилавках появились десятки книг о “тайнах Шаолиня”, описывающие технику, не имеющие никакого отношения к самому монастырю, а порой и к истинному ушу вообще. Во многом это объяснялось не только откровенным жульничеством, но и недоступностью настоящих шаолиньских знаний. Чтобы преодолеть этот разрыв была создана Международная Федерация шаолиньского ушу (Гоцзи шаолинь ушу ляньхэхуэй), к которой присоединились многие последователи истинного стиля по всему миру, и чье отделение существует и в России. Это организация, имеющая строгий устав и четкую иерархию, призвана проповедовать изначальный шаолиньцюань и в определенной мере хранить тайны шаолиньского искусства от случайных людей. Порою можно услышать мнение, что шаолиньская традиция умерла, а монахи в желтых одеждах - не более чем лукавый спектакль для привлечения туристов. В реальности же большинство монахов старшего поколения придерживается практически всех традиционных уложений и распорядка. Вместе с тем современная жизнь в горах Суншань действительно проходит под знаком компромисса между государством и монашеской общиной, коммерцией и святостью. Вдоль дороги в Шаолиньский монастырь рядом с тренировочными площадками тянутся сотни маленьких ларьков, где можно купить все, от прохладительных напитков до спортивной экипировки - мечи, защитные шлемы, тренировочные лапы. Здесь же характерные для Китая маленькие ресторанчики. Индустрия туризма постепенно поглотила девственную тишину священного места. Но Шаолинь сегодня - это далеко не столько сам монастырь, давно превратившийся в место для туристического паломничества. Это, прежде всего символ чистоты и мудрости традиционного ушу, который уже не имеет прямого отношения к самим монастырским постройкам. Этот “дух Шаолиня” нельзя ни обмануть, ни монополизировать, ни изменить, как бы не менялся сам монастырь. Судьба Шаолиня удивительна и противоречива. Реальность монастыря значительно отличается от мифологических рассказов о нем и, тем не менее, корнями уходит в легендарную глубину китайской культуры. По существу, Шаолинь и есть живая легенда, квинтэссенция китайской боевой традиции, отразившая как в капле воды ее чудесность и мифологичность, величие древности и трагедию современности.